Дореволюционные надгробия на советском кладбище: прогулка по Первомайке в Твери

Когда можно сказать, что ушла эпоха? Наверное, когда последние её представители оставили этот мир. Свидетельством смены эпох в Твери стало кладбище в Первомайской роще. Оно наглядно повествует о том, какими были два значимых времени нашей истории в их смешении.

Первомайская роща в дореволюционное время звалась Большой Жёлтиковской, по имени монастыря, возле которого она расположена. Роща скрывает в себе кладбище, закрытое 60 лет назад. Оно появилось здесь в годы Великой Отечественной войны и действовало около 20 лет, а сейчас постепенно растворяется среди деревьев и кустов.

Не позднее, как в 2018 году, за кладбищем ухаживало ТГБМУ "Радуница", о чём свидетельствовал стенд на главном входе.  Сейчас стенда нет. Есть заполненный мусорный бак и гора опиленных веток.

Кладбища рассказывают о многом, в том числе о культуре, отношении к смерти и истории, памяти. В этом плане Первомайское кладбище представляет собой летопись удивительных событий, глубокого не только внешнего, но и внутреннего перелома в людях, живших и живущих в Твери.

Корреспондент ТИА Олеся Вострикова отправилась на прогулку по заброшенному некрополю вместе с краеведом Павлом Ивановым. Первомайское кладбище лучше всего открывается поздней осенью, когда ветви кустарников обнажились, а травы увяли. Летом это непроходимые и непроглядные джунгли.

- Советская культура погребения впитала в себя и древние языческие обряды, и остатки недобитого православия, и свои советские переживания, основанные на отсутствии веры в загробную жизнь. Эти взгляды перекликаются с позднеантичными, когда народ в старых богов уже не верил, но и новых ещё не принял. Античные кладбища полны бесконечного сетования, смысл которого сводится к следующему: "Путник, нам плохо, но и ты не радуйся, ты тоже тут будешь". Эта бесконечная печаль поселилась на кладбищах советского типа, - рассказывает Павел Иванов. По его словам, в дореволюционное время в эпитафиях было больше светлой грусти и надежды на встречу.

Если двигаться со стороны Старицкого шоссе к кладбищу по накатанной песчаной дороге, то по правую сторону от неё будет канава – бывший противотанковый ров. Здесь в 1941 году наступала немецкая армия и погибли бойцы 16 погранотряда. По некоторым данным, тут же их и захоронили, а уже в 1942 году примерно в том же месте начало расти кладбище среди сосен. Считается, что самые старые захоронения появились именно возле противотанкового рва, в том месте, где он проходит вблизи реки Тьмаки.

Сейчас на кладбище можно ещё найти надгробия заслуженного врача СССР, контр-адмирала, пионеров, милиционеров. Как говорит Павел Иванов, здесь можно увидеть почти все фамилии представителей тверского купечества и мещанства. Кладбище очень эклектично: кресты и звёзды, фанерные пирамиды и мраморные обелиски, роскошные и простенькие кованые оградки. Над некоторыми могилами были даже возведены крыши, которые, впрочем, уже разрушены деревьями и временем.

- Это типичная перелицованная старая плита, которую перенесли сюда с разорённого кладбища Жёлтиковского монастыря. Эта могила никому не нужна, памятник брошен, а он дореволюционный. Такую штуку "совок" был сделать не в состоянии. Эта плита, надо полагать, была красивым купеческим надгробием, а может быть и дворянским. Жёлтиковский монастырь был дворянским местом упокоения. Я не уверен даже, что плиту сделали в Твери. На подобных памятниках ставят иногда клейма производителей, но здесь мы не сможем его найти. Специфика Первомайского кладбища ещё и в том, что оно полно такими перелицованными надгробиями.

Нельзя сказать, что надгробия были украдены, поясняет краевед. На территории монастыря был склад ГСМ Мигаловского аэродрома, и многие памятники просто были свалены на неиспользуемой части земли. Вот оттуда их и заимствовали. Несколько очень древних могил сохранились на погосте и до сегодняшних дней.

Среди первомайских надгробий довольно часто встречаются чёрные каменные обелиски, исполненные в русском стиле, с этаким кокошником сверху. У некоторых даже сохранилась выемка под лампадку и остатки дверцы – такие надгробия символизировали часовню. Кресты, как правило, отломаны. Старые надписи соскоблили в советское время и сделали новые. По словам Павла Иванова, такая работа стоила дорого, и позволить себе перелицованное надгробие могли очень немногие. Это были советские и партийные деятели, военное сословие, инженеры, руководители предприятий.

Кладбище в Первомайской роще труднопроходимое. Мало того, что оно чрезвычайно запущенное, его дорожки местами заросли кустарником и деревьями, сама его планировка была крайне хаотичная и плотная. Историк Павел Иванов называет такую планировку "коммуналкой". Между некоторыми оградками и протиснуться-то сложно. Но стоило нам буквально на 5 метров углубиться в сторону от тропинки, как мы набрели на настоящее сокровище – древнейшее надгробие в форме колонны.

- Это надгробие, скорее всего, принадлежит эпохе классицизма, и изготовлено в третьей четверти 19 века, - восхищённо говорит Павел Иванов. - Оно символизирует не часовню, а урну с прахом. Наше дворянство очень любило античность и заказывало памятники в виде урны. Точно такой же обелиск-урна стоит у нас на площади перед Путевым дворцом. Он тоже перелицован и подписан: "Павшим борцам за мировой Октябрь". И перечислены около десятка чекистов, которые погибли в 20-х годах: кто при подавлении кулацких восстаний, кто спился сам, кто повесился. Их братская могила находится возле дворца. Сам обелиск сейчас закрыт баннером.

Примерно такая же история произошла с оградками. Это старые, ажурные, кованые ограды, которые стояли на могиле богатого купца или дворянина. А потом перекочевали в Первомайскую рощу, возможно, вместе с надгробием. На этой оградке, например, видно кресты – не все их обломали при переносе.

- Это очень хорошая дореволюционная ограда. Примерно 1900-е годы.

Изучением надгробий и оградок занимаются некрополисты. По архивам, которые они составляют, можно узнать, где изготовили ту или иную ограду или памятник. Оградки в России стали более доступны только в самом конце 19 века, когда появилось чугунно-литейное и прокатное производство. До этого они стоили безумно дорого, и позволить себе их могли единицы.

Если говорить о советских эпитафиях, то их особенность в том, что это, как правило, обращение к умершему как к живому, с перечислением тех, кто ставил памятник.

- Никакой возможности последующей встречи не подразумевается. А какой тогда смысл такой надписи? Исходя из таких представлений, умершему всё равно от кого. Надгробия подписывали, как открытки.

Недалеко от главного входа на Первомайское кладбище есть несколько дворянских фамилий на относительно новых памятниках. Памятники одинаковые, недорогие, но новые. Новые же и оградки, они ниже прочих. Здесь покоятся педагоги бывшего педагогического института. За их могилами следят их благодарные ученики, на обновление скидывались через подписку.

- Это могила замечательного профессора Леонида Кандаурова. Здесь же и его потомки. Это была учительская династия. Это люди, оставившие очень яркий след. Кандауровы были одними из светил нашего тогда ещё пединститута. Конечно, расцвет их деятельности пришёлся на педагогический институт, но Леонид Васильевич преподавал ещё в Тверской женской учительской школе имени Максимовича, которая была предшественницей нашего государственного тверского университета. Вообще, здесь очень много могил учителей. Вот, например, тоже относительно свежее надгробие - восстановленное. Это Софья Алексеевна Унковская. Человек легендарный, проживший очень долгую жизнь. Оригинальный памятник естественно не сохранился, все было очень простенько. Это женщина, которая практически через одно рукопожатие была связана со всей классикой русской литературы. Она дочка Алексея Михайловича Унковского, того самого, который был ближайшим другом всей нашей либеральной интеллигенции, в частности, Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина. Он был его закадычным другом. И детские годы Софьи прошли под крылышком Михаила Евграфовича, она училась с его дочкой в одном классе. Софья Унковская оставила восхитительные мемуары, где Михаил Евграфович описан таким, каким его видели дома, нежно любящим жену и детей. Софья Алексеевна преподавала в школах, в педагогическом институте и была чрезвычайно образованным человеком. Образование у нее было старое, дореволюционное. Люди этого класса, пока они были живы, конечно, были звёздным составом преподавателей.

Имена, фамилии и даты – срез времени, когда изменилось отношение и к жизни, и к смерти. Немногословные или вовсе без опознавательных знаков надгробия возвышаются и лежат. Уже сейчас от некоторых могил не осталось и следа. Ещё несколько лет, и надгробия советского периода тоже канут в Лету, останутся только перелицованные дореволюционные, некоторые из которых уже сейчас не сохранили отпечатков своих вторых владельцев.