Бывшая проводница: о нравах, быте, пассажирах, "китае" и другом "грязном белье"
ТИА продолжает публиковать анонимные интервью, в том числе людей разных профессий. Сегодня своими воспоминаниями с нами поделилась бывшая проводница пассажирских поездов дальнего следования, которая работала в студенческих отрядах. Она рассказала о своих впечатлениях, о некоторых секретах и реалиях проводницкой жизни.
Мы постарались максимально сохранить стиль речи рассказчицы. Записала Наталья Сердобинцева, проиллюстрировал Владимир Орехов.
Девочка-припевочка
Сразу оговорюсь, что было это достаточно давно. Наверное, с тех пор на РЖД многое изменилось, а может, изменилась только форма, а содержание осталось прежним. Но всё это правда. Для начала вы должны понимать, что я тогда собой представляла. Вот яркий пример. Поехали мы на втором курсе на диалектологическую практику в глубинку, обычную тверскую деревню. Вываливаемся из электрички, девчонки с рюкзаками, а там на платформе мужичонка пьяный. Увидел нас и от избытка чувств, с неким восторгом даже, присел, руками по коленкам хлоп и говорит: «... ты ж в рот!» Я чуть не упала, даже уши запылали от стыда. Думаю: «Вот это да! Вот это практика! Вот это народный язык!». Понимаете, я училась на филфаке, жила с папой-мамой на всём готовом. А внешний мир крутился как-то без моего участия. Я не то что вслух сказать, я даже про себя подумать матерным словом не могла. Жизненного опыта – ноль, людей не знала, не работала. И вот такая девочка... Нет, не безе, а припевочка, отправилась в студотряд работать проводницей. В общем, одно могу сказать: «железка» – это крутая школа жизни, много там было хорошего, много и плохого. Но бог уберёг!
Охота пуще неволи
Бойкая девчонка из моей группы соблазнила меня рассказами о приключениях, лёгких деньгах, южных морях и абрикосах. Помню, всё мечтала: покупаюсь, позагораю, маме абрикосов привезу и на сапоги заработаю. В общем, как потом моя мама сказала, охота пуще неволи.
Сначала мы на обучающие лекции ходили: обязанности проводника, электрощитовая, сигналы машиниста, техника безопасности и т.п.. В Москву мотались на электричках, правда, не платили: нам справки дали, что мы проводниками оформляемся. Вставала в четыре утра – и в Престольную. Там медкомиссию проходили, кучу врачей и не меньшую кучу анализов сдавали - санитарную книжку чтоб получить. Родители всё удивлялись: «Вас в космонавты готовят или в проводники?!» Потом сдавали экзамен. Потом я купила дешёвый комплект универсальных ключей, сшила себе незамысловатую чёрную юбку, а голубые форменные рубашки мне мама принесла: у её сотрудницы муж в милиции работал да после инсульта уволился. В общем - проводница-оп-ца-ца! Я была готова к приключениям!
Моя напарница тётя Валя
При распределении попала я не на южную дорогу, а на северное направление: наша вахта длилась 12 суток – это два рейса в Питер и два рейса в Мурманск. Правда, с бригадой мне повезло, особенно с напарницей. Классная была тётка. Очень добрая, безобидная и… непутёвая. Как водится, выпивала. Мужа не было. Сына только в армию проводила. И жили мы с ней душа в душу, весело. Она меня и учила, и жалела, и оберегала. Мне потом её товарки признались, что пока она со мной работала, то держалась – капли в рот не брала, потому что стыдно было. А потом, когда я в сентябре к учёбе вернулась, Валька моя запила по-чёрному. А я так скучала по ней, что даже бегала одно время состав встречать: он же в Твери две минуты стоял всегда. Она выскочит, обнимемся, и тут же поезд трогается. Однажды она мне уже на бегу в руку свёрток суёт и кричит: «Это тебе, потому что ты моя Золушка». Я развернула – а там туфелька из хрусталя. Она у меня до сих пор в серванте стоит.
Проводницкие будни
Впрочем, ездила я и с другими напарницами и даже напарником, и с другими бригадами. Мы – студенты – питались бомжпакетами, тогда как настоящие проводники себе даже супы варили - на каких-то керосинках, что ли. А мы быстрозавариваемую лапшу, чай, фрукты – всё покупали на рынке на Рижской, потому что там был отстойник и туда составы отгоняли на мытьё и пересменок.
Сначала мы вагон мыли. Кому было лень, те бомжей нанимали, но это было чревато: могли что-нибудь украсть. Помню, как первый раз состав на мойку потянули. Я окна не закрыла. Ну, балда. Не сказал никто, а сама не догадалась. Воды тогда налило в вагон! Самой интересно же – как щётки эти вращаются? А там вода щелочная. Я в купе заглянула – а мне из окна в лицо мощная струя воды, даже очки сбило. Плевалась потом.
Дальше, как туалет вымоешь, сам тут же помоешься. Для этого специальное чистое ведро было. Также были отдельные ведра для мытья столиков и для полов. Воду в титанах грели. У нас вагон старенький был, титан на угле работал. Вот морока была - грязища, уголь сырой. То ли дело электрический титан! Помню, так нас с Валькой достало это всё, что мы пошли на южную дорогу воровать торфяные брикеты для растопки. Торф – это вещь! Печечка под баком аж гудела, а кипяток так булькал, что даже кусачие брызги летели.
Когда в дальнем парке стоишь, проблема в туалет сходить. Состав мог 12 часов париться, а ты терпишь. Поскольку… Ну как иначе-то? Всё ведь тут же на рельсы выльется! Здесь же нас водой заправляли перед рейсом. А вот с бельём надо было торопиться. Как только последнего пассажира проводишь, дверь за ним закроешь, cразу начинаешь бельё грязное паковать – по десять комплектов в мешок, и номер вагона пишешь фломастером. Через минут 20, как состав отгонят в парк, мужики на грузовике приезжают: грязные тюки забирают, а чистое бельё закидывают. Если не успеешь – швах! Придётся на своих двоих пиликать с мешками этими на склад, а потом ещё на себе чистое бельё тащить. Далеко! Умереть можно!
Мусор из вагонных бачков мы выбрасывали в большие контейнеры. А вот в пути… В общем, дело обстояло так. В вагоне было два маленьких бокса для мусора, которые заполнялись буквально каждые три часа. Бригадир поезда требовал, чтобы они всегда были чистыми – а вдруг ревизор пожалует? В идеале проводники должны выбрасывать отходы на станциях. Но какие в Карелии могут быть контейнеры на полустанках? Короче, на полном ходу поезда открываешь тамбурную дверь, где стыковка двух вагонов, поднимаешь тяжеленный металлический лист с пола и опрокидываешь всё содержимое на рельсы. Слышишь только, как бутылки стеклянные взрываются. И так делали ВСЕ!
То зайчик, то китайчик
Зарабатывали на железке все - кто во что горазд. Проводники брали безбилетников и посылки для передачи - благо, тогда террористами ещё так не стращали. Машинисты тепловозов сливали на продажу соляру. Ревизоры брали взятки, на которые вся бригада обязана была скинуться начальнику поезда. Но самым доходным был «китай» - когда грязное бельё пускают в оборот второй раз. Для этого его сортировали, опрыскивали водой, складывали - и снова в мешки под видом чистого. Потом в путевой лист половину пассажиров не вписывали, а бельё им продавали. Эту разницу – в карман, ну и бригадиру, конечно. Проводники особенно любили одно средство, его в маленьком хозмагазине в Риге продавали. Там в составе был крахмал. Опрысканное им из пластиковой бутылки с дырочками бельё реально пахло и выглядело как свежее. Я помню, тогда всё содрогалась: как же они сами-то не брезгуют, без перчаток работают. Да и потом кто только не спал на этом белье! Я вон сама в детстве - и с педикулёзом, и со стригущим лишаем от бабушки после лета в поезде возвращалась... А пассажиры всё удивлялись: а что это у вас бельё влажное? А после прачечной высохнуть не успело! Вот так и зарабатывали на жизнь: как говорила проводница соседнего вагона, «то зайчик, то китайчик».
Карелия и Никель
Карелия мне запомнилась удивительными сопками и озёрами, тучами мошкары, нищим народом, морошкой и неимоверным количеством грибов. На полустанках мы у бабулек пироги покупали – обалденно вкусные! Однажды, помню, после Кандалакши состав на Мурманск пошёл, а наш вагон тепловозик в Никель потащил. Скорость маленькая, едем, а грибы – ну вот они, подосиновики, белые, даже вдоль рельсов тьма тьмущая. На полустаночке тепловоз притормозил, чтобы охотников подобрать, а мы Ленку с Пашкой – проводников соседнего вагона – с наволочкой высадили по грибы. Через три часа обратно поедем и подберём. А дальше за окном пейзаж такой безрадостный: растительность чахлая, как будто серой пылью вся припорошенная. В Никеле только молодую женщину с ребёнком забрали, она в Москву ехала. Она тогда всё говорила, говорила, что-то рассказывала. Потом извинилась за словоохотливость, сказала, что полгода практически ни с кем не разговаривала. Я там у платформы ромашек полудохлых нарвала, в нашем купе в стаканчик поставила. А моя Валя и говорит: «Господи, где ты их нашла-то? Наверное, единственные ромашки на весь Никель и были!» А Лену с Пашей мы подобрали, конечно, потом вся подсобка у нас была в нитках с грибами, сушили. Я их родителям в Твери передала – огромный пакет отличных грибов. И морошку.
Шутили студенты, скучали погоны,
Дремал разночинный народ
В Питер в основном командированные ездили. А вот в Мурманск и обратно - совсем другая публика. Северяне с деньгами ехали на юга греться. У нас жара стояла под 30, а в Мурманск приехали – там 15. Мы на платформы высыпали утром, дрожим стоим, колотит от холода. Пришлось в одеяла кутаться. В Карелию туристы-дикари рвались. Помню, ехала одна такая компания парней. Всю дорогу квасили. Мужик – их руководитель – меня всё уговаривал с ними сойти – мол, ну что тебе тут в этом вагоне грязном, а там красота, природа, палатки, костры… Я, дурочка, искренне так ему говорю: «Ну как же я с вами пойду? У меня и вещей-то нет! Замёрзну!» А он мне: «Нас шесть мужиков будет, тебе оооооооочень жарко придётся!» Я даже не сразу поняла. А потом как вспыхну вся… Они, кстати, так ужрались перед высадкой, что забыли коробку первоклассной тушёнки «Китайская стена», была такая раньше. Мы её с Валькой честно поделили.
Как-то дембелей везли. Они погром устроили, окна били. Мы с девочкой-напарницей ушли ночевать в соседний вагон. А утром я кровь с пола оттирала и осколки собирала. Всё думала почему-то: только бы не порезаться, а то ещё ВИЧ подхватишь.
А мурманских мужиков шулера раздевали: напоят и в карты обыгрывают. Профессионально работали целыми бригадами. Валя предупредила: не суйся - это мафия. Слава богу, у нас ни разу такого не случилось.
О пьянстве и сексе
Среди проводников пили и трахались все поголовно, ну, за редким исключением и кроме пенсионеров. Друг с другом, с пассажирами, с машинистами… Настоящий содом! Меня особенно командированные доставали. Убегала и закрывалась от них в своём купе. Спасибо маме и папе за воспитание - уберегли меня от соблазнов! А однажды, помню, иду по парку между составов, в сарафанчике, бегала на вокзал домой звонить по межгороду. Смотрю – стоит мужик, в годах, невысокий, щупленький, в плащике. Неприметный. Он так стеснительно меня окликнул и говорит: «Девушка, я командировочный, помогите мне. У меня духи есть, 200 рублей, если хотите. Вам и делать-то ничего не надо. Только постойте и посмотрите. Я уже на подходе!» Я не испугалась, потому что среди бела дня, но руками на него замахала. А тут смотрю – машинист знакомый на маневровом тепловозе едет. Я говорю: «Там муж мой, он вас сейчас убьёт!» И кричу Женьке. Он тормознул, подобрал меня и до состава довёз.
Ненавистный будильник
Тяжело было одной без напарницы, особенно ночью. Рубит спать – сил нет. А туалеты закрывать на станциях надо. Потому как обходчик, если пойдёт молоточком по колёсным парам тюкать, а на него польётся чего сверху, жалобу накатает, и лишишься не только премии, но и части зарплаты. Был у меня будильник на батарейках. Мерзко пищал: «Пи-пи-пи-пииииииип!» Я с расписанием сверюсь, заведу его, а поезд опаздывает. Проснусь, а где едем - непонятно, когда остановка – да леший его знает. Только проснулась от того, что кто-то орёт благим матом и по дверям колошматит. Я глаза продрала и бегом двери открывать. А там вдоль всего состава уже обезумевшие туристы бегают: наши все, сволочи, дрыхнут, никто дверь не открыл. Они меня увидели - ломанулись, орут, рюкзаки закидывают. Я им – билеты покажите, они меня посылают куда подальше. Потом байдарки пошли. И поезд тронулся. Думала, что стоп-кран срывать придётся. А за это меня бригадир по головке не погладит – морока одна. Но обошлось: успели все в вагон запрыгнуть. И, кстати, не мои это были пассажиры, а Вовкины - из соседнего вагона.
А вообще весело было! Много чего ещё рассказать можно, потому как не один год ездила. Только вот сапоги я так и не купила. Когда в конце августа домой приехала из рейса, оказалось, что случился дефолт: рубль рухнул и обесценился. Новостей-то мы не знали – не было ни интернета, ни сотовых. Так что моей зарплаты на сапоги не хватило.
