В Твери откроют мемориально-информационную доску в честь Александра Семёнова

7 апреля в 11:00 на доме № 1 по улице Семенова откроют мемориальную доску в честь героя Советского Союза, нашего земляка Александра Семёнова. 7 апреля выбрано не случайно, именно в этот день нашему прославленному земляку исполняется 100 лет. Организатор этой акции Ассоциация тверских землячеств приглашает всех желающих принять участие в этом мероприятии.

Профессор Государственной академии славянской культуры Вячеслав Воробьёв об Александре Семёнове:

Среди лётчиков-земляков, воевавших на фронтах Великой Отечественной, фигура Александра Семёнова выделяется, помимо его подвигов в небе, ещё и высоким статусом. Войну он начал, уже будучи Героем Советского Союза, пройдя Испанию и финскую кампанию, затем командовал эскадрильей, полком и дивизией, входил в руководящий состав Лётной инспекции и Управления боевой подготовки фронтовой авиации.

Александр Фёдорович Семёнов родился 7 апреля 1912 года в деревне Заболотье нынешнего Калининского района Тверской области. В родной деревне он окончил начальную школу, а потом перебрался в Тверь, где продолжил учёбу, в том числе в школе фабрично-заводского ученичества. Работал слесарем, а затем мастером на Калининской ткацкой фабрике «Пролетарская мануфактура». Переехав в Москву, он начал учёбу в институте физкультуры, но со второго курса был призван в Красную Армию и в 1936 году окончил Харьковскую военную авиационную школу лётчиков.

Уже через год лейтенант Семёнов получил боевое крещение в небе республиканской Испании. Во втором его боевом вылете произошёл эпизод, едва не стоивший ему жизни и ставший уроком на всю боевую жизнь. Неопытный лётчик, преследуя вражеский бомбардировщик, потерял при выходе из атаки и своего ведущего, и всю группу. Слава богу, боевые друзья выручили: нашли его в чужом небе и привели на аэродром. Командир эскадрильи Гусев, не повышая голоса, проанализировал итоги вылета и, обращаясь к тем, кто недавно прибыл в Испанию, сказал: «Для начала запомните четыре “нельзя”. Нельзя отрываться в бою от группы. Нельзя стрелять с большой дистанции. Нельзя быть слепым. Нельзя действовать поспешно. Остальное подскажет опыт». Это наставление стало для Александра Семёнова базовым для действий во фронтовой обстановке и позволило приобрести многие другие нужные качества.

Воздушные бои под Валенсией и Теруэлем были напряжёнными, но драма с нашим земляком произошла на земле: в январе 1938 года самолёт Семёнова потерпел аварию на взлёте, когда при разбеге разрушилось колесо шасси, и машина врезалась в деревья. С тяжёлой травмой руки лётчик попал в госпиталь на два месяца, но вернулся в свою эскадрилью и продолжил участие в воздушных боях. На истребителе И-16 капитан Семёнов одержал одну личную и три групповые победы, вернувшись из Испании опытным воздушным бойцом и с орденом Красного Знамени на груди.

Никогда нему не были свойственны карьеризм и стремление шагать через ступеньки служебной лестницы. Поэтому на предложение принять эскадрилью Семёнов ответил отказом, сославшись на недостаток организационного опыта. А вот в советско-финскую войну он вступил уже во главе эскадрильи 7-го истребительного авиаполка. Воевал на «Чайках» — истребителях И-153. Открытая кабина при температуре 40—50° ниже нуля — испытание не для слабых. При таком морозе приходилось сопровождать бомбардировщики на высоте 7000 метров без кислородных приборов. В небе Карельского перешейка пришли и первые воздушные победы, в том числе над самолётом-разведчиком. В 75 боевых вылетах в сложных условиях суровой зимы наш земляк сбил в пяти воздушных боях четыре вражеских самолёта.

12 марта 1940 года капитану Александру Фёдоровичу Семёнову было присвоено звание Героя Советского Союза (медаль «Золотая Звезда» № 281).

Всегда стремившийся к учёбе лётчик успел окончить только первый курс Военно-воздушной академии, когда началась Великая отечественная война. Уже в начале июля 1941 года он вылетел на Западный фронт во главе отдельной истребительной эскадрильи МиГ-3. Число боевых вылетов на штурмовку, прикрытие наземных войск, сопровождение бомбардировщиков и разведку достигало 5—6 день, причём почти каждый был сопряжён с воздушным боем. К концу августа Семёнов уничтожил бомбардировщик He-111 и два истребителя Ме-109, а в сентябре сбил в одном бою близ деревни Дулово севернее Ржева два «ягуара» — многоцелевых двухмоторных самолёта Ме-110.

Его эскадрилья в этот период влилась после пополнения людьми и техникой в 180-й истребительный авиаполк и воевала под Ржевом, Зубцовом и Старицей. В одном из боёв комэск спас раненого однополчанина, но сам попал под огонь и вернулся на аэродром на изрешеченной пулями машине. В том бою они со спасённым Юрием Антипо-вым сбили по два «мессера». 6 октября над деревней Тупичино добычей Семёнова уничтожил FW-189, а 12 октября — Do-17 под Ржевом и FW-189 над Холмецом.

Через много лет генерал-лейтенант авиации Александр Семёнов написал замечательную книгу воспоминаний «На взлёте». Если не придавать значения ритуальным кивкам в адрес партии и её вождя, то она и сейчас читается с захватывающим интересом. Вот что пишет автор о 13 октября 1941 года:

«В районе Зубцова по невзорванному волжскому мосту густо шли немецкие войска. Часть из них направлялась на Старицу, другие входили с востока в Ржев. Таким образом, наш полк оказался почти в полном окружении. Оставался лишь небольшой коридор на северо-западе. Мы поспешили вернуться на аэродром. Он уже обстреливался из миномётов. «Надо немедленно улетать, — доложили мы командиру полка. — Технический состав выйдет из окружения по лесам». Сергеев колебался. Лишь после нескольких минут раздумья махнул рукой и приказал начальнику штаба майору Проворову установить очерёдность перебазирования. Для посадки самолётов облюбовали площадку на окраине Калинина. Первой взлетела наша эскадрилья. Вскоре показалась Старица, охваченная пожарами. Над городом кружили несколько «юнкерсов». Заметив нас, они поспешили ретироваться. Однако одного мы всё же настигли и сбили. Затем загнали в землю повстречавшегося «хеншеля». Но ввязываться в длительный бой избегали: эскадрилье предстояло прикрыть посадку остальных подразделений полка. Вот и Кали-нин. Знакомый пригород в дыму и пламени. Снижаемся и заходим на посадку. На облюбованной нами площадке всё вроде нормально: даже посадочный знак выложен. Финишёр у «Т» помахивает белым флажком. Однако меня что-то насторожило. Решил садиться со второго захода. Выполняем традиционную «коробочку», и тут неподалёку в леске я замечаю танки и бронетранспортёры с крестами. Фашисты! Или, может быть, мне это показалось? Киваю Долгушину и Макарову: мол, посмотрите, что там, под деревьями. Тот и другой скрещивают руки — садиться нельзя. Значит, я не ошибся. Но откуда здесь немцы?

Неужели они взяли Калинин? Быстро разворачиваемся и с набором высоты уходим в сторону города. С земли по нашим самолётам открывается огонь из зениток. Эффективность его невелика: лишь две машины получили пробоины. Центр города тоже охвачен пожарами. По улицам движутся группы людей. Одни направляются в Заволжский район, другие — в Затверечье. Внутри у меня всё похолодело, когда я подумал, что где-то в этих толпах, наверное, находится моя мать — ткачиха с фабрики «Пролетарская мануфактура». Пожалуй, никогда — ни раньше, ни позже — не чувствовал я такой неукротимой ненависти к фашистам. Вспыхнуло неистовое желание немедленно броситься на них и биться до последнего патрона, до последнего дыхания... Выполняем над городом один круг, второй, ожидая подхода других подразделений полка. Отсюда хорошо просматривается площадка, на которую мы предполагали сесть. Вдруг вижу над вагоностроительным заводом трёх «юнкерсов». Предупредив ведомых, включаю форсаж и на большой скорости атакую ближайший бомбардировщик. С короткой дистанции открываю огонь из всех пулемётов, и «юнкерс» валится на землю...

После перебазирования полка в Клин я весь день находился под впечатлением увиденного во время полёта над Калинином. Снова и снова вставали перед глазами охваченные пламенем дома, мечущиеся по улицам люди, разноцветье женских платков. Трудно было представить, что в городе, где я вырос и получил путёвку в жизнь, уже хозяйничают фашисты. Ночью долго не мог уснуть. Вспоминалась учёба в калининской сред-ней школе, в фабрично-заводском училище, улица, по которой я с шестнадцати лет каждое утро отправлялся на текстильную фабрику, цех, в котором работал сначала ремонтировщиком, затем сменным мастером. Там в 1931 году меня приняли кандидатом в члены Коммунистической партии. Оттуда ещё через два года провожали в училище военных лётчиков...»

В эти дни Семёнов стал заместителем командира полка, а вскоре был награждён орденом Ленина и в звании майора направлен на курсы командиров авиаполков. Но в Главном штабе Военно-воздушных сил изменили решение: в мае 1942 года он прибыл на фронт в высокой должности инспектора ВВС. В эту пору начальник Лётной инспекции полковник Василий Сталин задумал сформировать из наших асов полк, который сражался бы на равных с самыми опытными и знаменитыми немецкими лётчиками. Им стал 434-й истребительный полк майора Ивана Клёщёва, оснащённый двадцатью новыми Як-1. Семёнов был закреплён конкретно за этим полком и готовил его к боям, сумев получить для учебных схваток даже трофейный Ме-109.

В битве под Сталинградом лётчики 434-го авиаполка одерживали одну победу за другой, став настоящим кошмаром для фашистской авиации. Только с 16 по 28 сентября 1942 года они сбили 74 вражеских самолёта! После того, как был сбит и попал в госпиталь майор Клещёв, командование полком принял Александр Семёнов, сбивший за день до этого над станцией Котлубань истребитель FW-189. Конечно, и собственные потери были заметными, поэтому за время Сталинградской битвы полк трижды выводился на переформирование. 22 ноября он был преобразован в 32-й гвардейский, а вскоре его возглавил полковник Василий Сталин.
Семёнов был переведён старшим инспектором-лётчиком в Главное управление боевой подготовки фронтовой авиации. Он проводил показательные занятия, организовывал полёты, учения, осуществлял разборы боевых вылетов, участвовал в испытаниях новых образцов самолётов и вооружения, разрабатывал инструкции и руководства по боевому применению бомбардировщиков, истребителей и штурмовиков. Тыловой эту должность нельзя было назвать при всём желании. Но наш земляк не терял надежды вернуться непосредственно на фронт. И в феврале 1944 года его вновь назначили командиром 32-го гвардейского истребительного авиаполка.

Он писал в книге «На взлёте»: «Полк базировался в восьми-десяти километрах от линии фронта. Взлётно-посадочная полоса проходила по деревенским огородам, а самолётные стоянки были в самой деревне, между домами и сараями. Меня не могло не радовать, что почти все лётчики здесь имели большой опыт. Среди них оказалось десять Героев Советского Союза: В. А. Луцкий, А.С. Макаров, В.И. Гаранин, А.П. Шиш-кин, В.А. Савельев, В.А. Орехов, А.Я. Баклан, А.И. Марков, М.А. Гарам, С.Ф. Долгушин. Всех их знал ещё по Сталинграду. Боевую работу лётчиков надёжно обеспечивал инженерно-технический состав, по-прежнему возглавляемый А.П. Марковым. Полк был вооружён истребителями Ла-5, обладавшими достаточно высокими в то время тактико-техническими данными».

Некоторые из схваток в небе, проведённых тогда полком, вошли в историю нашей фронтовой авиации и в практикумы по ведению воздушных боёв. Так, восьмёрка майора Владимира Орехова обнаружила около двадцати пяти бомбардировщиков «хейнкель», идущих под прикрытием шести истребителей FW-190. Приказав Сергею Долгушину взять на себя «фоккеров», командир неожиданно атаковал бомбардировщиков. Огнём из пушек был уничтожен вражеский флагман и ещё один «хейнкель», а остальные, освобождаясь от бомбового груза, стали разворачиваться и уходить на запад. А Орехов повёл свою восьмёрку на аэродром.
В мае 1944 года подполковник Семёнов стал замкомандира 3-й гвардейской истребительной авиадивизии, в которую входил и 32-й авиаполк, воевал за освобождение Белоруссии, затем действовал в Kурляндии, взаимодействуя с наземными войсками и торпедоносной авиацией Балтийского флота. А осенью нашего земляка назначили командиром прославленной 322-й истребительной авиадивизии 1-го Украинского фронта на Берлинском направлении. Приближались решающие сражения, и Семёнов к январю сумел подготовить к ним дивизию в полном объёме. С 12 января по 31 марта 1945 года его лётчики совершили 2290 боевых вылетов, провели 180 воздушных боёв и сбили 98 вражеских самолётов. Большой ущерб врагу был нанесён также штурмовыми ударами. Дивизию наградили орденами Красного Знамени и Суворова 2-й степени. Свой последний 240-й боевой вылет гвардии полковник Александр Семёнов совершил 2 мая 1945 года в небе Берлина, а его подчинённые — через несколько дней над Прагой.

После войны Александр Фёдорович продолжал служить в Военно-воздушных силах на командных должностях, в 1970 году ушёл в отставку, умер 13 февраля 1979 года.

Одна из улиц в тверском Затьмачье носит с сентября 1980 года имя нашего земляка Героя Советского Союза генерал-майора авиации Александра Фёдоровича Семёнова.