Великолепная пятёрка: подразделение "Совы" в Лесном состоит только из женщин

Лесной муниципальный округ находится почти в 200 км от Твери. Округ не зря так назвали -  здесь гектары и гектары леса. На площади более полутора тысяч квадратных километров проживают около 4 000 человек. Плюс рядом Максатихинский район – это ещё гектары леса и более 14 000 жителей. И всего пять человек, все женщины, состоят в местном активе волонтёрского поисково-спасательного отряда "Сова". Несмотря на скромную численность, это полноценное подразделение отряда в Лесном и Максатихе, способное организовать и провести поиск пропавшего в лесу человека. История этого подразделения началась в 2018 году.

Лариса

Социальный педагог ГБУ СРЦН "Мой семейный центр", руководитель подразделения Лесное - Максатиха ВПСО "Сова", инфорг и старшая по направлению "Профилактика"

Мне часто попадались в соцсети сообщения про людей, которые занимаются поиском. В конце августа – начале сентября 2018 года заполнила анкету на вступление. Это было бежецкое подразделение "Совы", меня приняли в большую семью и стали обучать. В нашем районе мало поисков, а мне хотелось быть полезной. Мне предложили вступить в инфогруппу, а потом попробовать себя в роли инфорга. 

Работа инфорга многоплановая. Это и сбор информации: в разговоре с родственниками нужно выяснить всё, что может помочь найти человека, вплоть до его страхов. Иногда, только задавая вопросы, инфорг может понять, где "потеряшка". 70% поисков заканчиваются на уровне инфоргов. Они прозванивают больницы и соцучреждения, где может оказаться человек, отрабатывают все входящие сообщения и звонки от свидетелей. С работы инфорга начинается и заканчивается поиск. 

У меня это получается. И так я задействована весь год, поисковики всё-таки больше выезжают в сезон. 

Я нисколько не жалею, что стала частью отряда. Были трудности. У меня четверо детей (двое приёмных – прим. ред.), я их воспитываю одна. Пока была жива мама, она помогала. Никто из моих родственников не упрекал меня, мама всегда гордилась тем, что я стала этим заниматься. Дети меня тоже во всем поддерживали. Сейчас они взрослые и стали моей опорой и поддержкой.  Все дети научились заряжать оборудование, а старший скачивать и заливать карты в навигатор, если мне некогда. Я ему звоню и прошу залить карты, чтобы мне не задерживаться после работы и сразу ехать на поиск. То есть, они тоже в какой-то мере оказывают посильную помощь отряду. Сын, пока учился в школе, помогал делать ориентировки в фотошопе. 

Я работаю в реабилитационном центре (ГБУ СРЦН "Мой семейный центр" Лесного муниципального округа). На поиск мы выезжаем после работы. Иногда он затягивается до утра. Был у нас поиск, я три ночи не спала, только дремала в машине немного. Тогда пропал довольно молодой мужчина. Я сорвала голос в первую ночь поиска. На работе молчала, пыталась голос как-то всякими средствами восстановить. На четвёртую ночь уже очень тяжело было. И с одной стороны, мужчина здоровый, шансы есть найти живым, но физического ресурса уже нет. Тут всегда тяжело решение принять. Я тогда всё-таки ночь поспала, чтобы на следующий день продолжить. 

Что мне даёт силы? Я всегда себя представляю на месте пропавшего. А если бы там была я? И иду. В этом сентябре у меня была моя знаменательная "пятёра" - в отряде я уже пять лет.

Ольга

Главный специалист ГКУ ТО "ЦСПН", заместитель руководителя подразделения Лесное - Максатиха ВПСО "Сова"

Мы с Ларисой коллеги. Она с таким воодушевлением рассказывала про первый поиск, на котором побывала, что мы с девочками сразу захотели быть в "Сове" и вступили. В первый год мы присматривались и учились. А потом был первый поиск в нашем районе.
У нас не было ни формы, ничего. Меня соседи собирали на первый поиск всем миром. Это был печальный поиск. Но меня зацепило. Сейчас, как приходит сообщение "поиск" - всё… Я на старте. 

В последний раз у меня было высокое давление, я лежала. Пришёл поиск. Я стала собираться, а близкие сказали, что прикуют меня к батарее наручниками. Я всё равно поехала, слава Богу, поиск закончился быстро, сразу нашли. Ну, а как? Родные переживают, что здоровье подводит. Но, в целом, они не против. 

Поиск в лесу – это сложно и физически, и морально. Недавно работали в Удомельском районе. Пропал дедушка - участник войны. Он ровесник моего деда, которого уже нет. И тоже был лесником, как мои дед и отец. Мне это было близко, очень хотелось его найти и достойно похоронить. К сожалению, его пока не нашли. Меня терзает, когда тело не найдено и не предано земле. В прошлом году мы нашли папу подруги погибшим. Мы не представляли себе, как мы ей об этом скажем. Ей сказала Лариса. Это, наверное, самое сложное. А физическая усталость быстро проходит. Хотя как-то было, когда мы искали до утра, я потом поспала пять минут и пошла на работу. Тогда было тяжеловато.

Силы дают люди вокруг, наши из "Совы". Их видишь, радуешься встрече, у нас родство душ. Если у кого-то в отряде случается беда – все приходят на помощь. 

Когда найден и жив – это восторг. Бывают такие чудеса. Например, в прошлом году в Торжке дедушку нашли живого на седьмой день пропажи. И в этом году было, что находили на третьи и на четвёртые сутки живыми. Это такая радость - звонить и говорить, что нашли живым. 

Марина

Заведующая отделением по работе с семьёй и детьми ГБУ СРЦН "Мой семейный центр" 

Мне просто было скучно, а Лариса у нас уже была в "Сове" и сказала – приходите, будете просто репостить ориентировки. Сначала Ольга вступила, потом я, потом подругу за собой потянула. Там интересно, люди простые. А потом, когда у нас в районе был первый поиск, встал вопрос не просто репостов, а именно уже выезда. Это было в деревне Гузеево в ночь, ливень. Самое страшное было – как мы пойдём в лес. Но к нам ребята приехали бежецкие и удомельские. Так всё и пошло. Потом выезды были и в другие районы, и в Новгородскую область, когда просили помощи.

Первый поиск был самым тяжёлым для меня. Тогда руки опустились и, честно говоря, не хотелось это всё продолжать. Тогда пропал дедушка. Было очень тяжело пережить именно то, что в первом поиске, в твоём районе, где ты считаешь себя хозяином, – не нашли. 

А бывает наоборот. Например, предпоследний поиск в этом году был очень удачный. Мы нашли дедушку, который в лесу сидел в машине. Уже была ночь. И мы увидели фары. Конечно, нет предела радости, когда ты находишь человека живым и когда он ещё с тобой спорит, и ты думаешь: "Слава Богу, у тебя ещё есть силы, значит, ты молодец, и у тебя всё будет хорошо". 

Насколько тяжёлым будет поиск - зависит от леса. Сначала заходишь, вроде лес нормальный. А потом где-то окажется и болото, где-то ещё что-то. Всегда по-разному. Где-то мы можем работать и до утра. Вот наш крайний поиск. Мы шли по лесу и рассуждали – на сколько же нас хватит. Потому что мы после работы, и как бы язык уже в принципе маленько на плече. Работали до самой темноты, усталость навалилась, но всё закончилось благополучно.

Семья на меня ругается. Но никто не сказал – нет, ты не пойдёшь. Терпят, ждут, когда позвоню и скажу, что поиск завершён. Особенно мама волнуется, и, хотя ругается больше всех, всегда переживает – нашли, не нашли.

Светлана

Лаборант на маслозаводе в Лесном

Меня позвала подруга, сказала – нужна помощь, люди теряются, не хватает сил. И я решила подать заявку. Мне нравится в "Сове", здесь супер. Особенно, когда рядом бежецкие ребята. У нас очень дружная команда.

Если вдруг поиск, я отпрашиваюсь с работы, начальство всегда отпускает. Собираюсь и еду. Близкие злятся, особенно если надо куда-то ехать далеко, в ночь. Ругаются, но понимают, что мы должны помогать. Муж Алексей у меня хороший. Мы живём уже 19 лет, он воспринимает это всё жёстко, переживает за меня, но потом отходит. Говорит – мало ли что случится: кабаны, медведи, ночь, дождь, снег. Я его звала, но он не хочет. А дети нормально воспринимают, говорят – мам, ты молодец! Я рассказываю про поиск младшему. Старшему-то уже не интересно, он в Твери живёт, а младший постоянно спрашивает – страшно ли мне? А я говорю: "Когда такой коллектив, ничего не страшно".

Друзья говорят – хорошим делом занимаетесь, вам бы побольше мужчин. А у нас мужчин нет вообще. На машинах у нас Марина, Лариса и я ездим. 

У меня последний поиск был в Удомле. Там очень долго искали бабушку. Поиск был безрезультатным. А на следующий день её нашли отдыхающие. Погибшей. Я очень сильно расстроилась. Но, что сделаешь?

У нас был поиск в Никольском. Нашли погибшего. Мы очень сильно плакали, переживали. После этого был момент, когда я хотела выйти из отряда. Но я себя переубедила, осталась в "Сове". Когда человека находишь живым – радости до небес, прыгаем до потолка. Это поддерживает.

Лариса

Начальник планового отдела Лесного райпо Тверского облпотребсоюза

Меня в "Сову" позвала подруга. Здесь очень дружелюбный коллектив, и это помощь людям. Я решила, что человек, который потерялся, должен быть дома.

Не буду скрывать, бывают мыслишки, что он сам виноват. Но, с другой стороны, жизнь такая непредсказуемая штука, что в любой момент, если ты куда-то пошёл и думаешь, что знаешь это место и много раз там бывал, всё равно можешь заблудиться. От ошибок никто не застрахован. Когда дети пропадают – это самое страшное, я даже думать не могу об этом.

Мои близкие, конечно, переживают. Что касается отношения к моему выбору, они стараются понять, и не только меня, но и человека, который ждёт помощи от нас. Они меня поддерживают, точнее - смиряются.

Когда надо идти, а сил нет, поддерживают эмоции, наши переживания за других людей. Всегда есть дела, но ты понимаешь, что это ты можешь отодвинуть в сторону, потому что прямо сейчас нужна помощь людям, у которых потерялся родной и близкий человек. А уж если это ребёнок… 

Как и у многих, самые сильные впечатления у меня от первого поиска. Ты такой зелёный пришёл, никого не знаешь, ноги трясутся, в лес надо куда-то идти. Это очень тяжело.  Первый поиск у нас был неудачный. Пропал дедушка, мы его не нашли. И была бабушка, которая ждала от нас результата. Я к ней подошла, и она говорит: "Я с ним 60 лет прожила и вот так глупо потеряла". Вот этим всё объясняется. У тебя от такого дух захватывает. Я не знаю, как объяснить, чтобы не заплакать, насколько этот поиск был сильным эмоциональным переживанием для меня. И эта сильная эмоция толкает снова и снова искать людей.

Потом ты уже учишься справляться с эмоциями, но не в первый раз. И тут главное не перегореть.

У меня был такой период, когда за неделю полноценно спала всего четыре часа, потому что ездили в Удомельский и Бежецкий районы. И в такой ситуации перегораешь. Потом будет период, когда ты, если захочешь даже, физически не сможешь ничего сделать. И морально тоже. Смотришь: сколько у меня результатов? Из пяти ты нашёл только одного. Расстраиваешься и подрываешься морально и физически. И это тоже надо преодолеть. Если ты этого не сделал, ты можешь сойти с дистанции. Ко всему нужно подходить с умом. Ты не должен себя убить на этом поиске. Должен помочь человеку, а чтобы это сделать, тебе нужны силы, и ты должен сохранять спокойствие, чтобы не наглупить, не наделать ошибок, а то можно самому потеряться.

Внимание. Поиск

В этом году в Лесном было семь заявок на поиск, но волонтёры местного подразделения ещё трижды выезжали в Удомельский округ. В одном из случаев пропал 98-летний ветеран Великой Отечественной войны. Заявление о пропаже поступило только на третий день. Пока что дедушку не нашли. Безрезультатный поиск – самое тяжёлое для волонтёров. Участок сложный, много леса, мало ориентиров.

У ВПСО "Сова" заключены соглашения с МЧС, полицией, СК и уполномоченным по правам человека. Если поиск объявлен в городе, волонтёры, обычно, помогают информационно: готовят ориентировки и размещают их в общественных местах и соцсетях. В случае, когда пропал ребёнок или человек, нуждающийся в медицинской помощи – тогда собираются все, кто может. 

Если человек пропал в природной среде, волонтёры имеют право подключиться сразу, достаточно обращения родственников. Потому что там поиск сложный, требующий навыков, и в зависимости от погоды счёт может идти на часы.

Как правило, о пропаже человека люди сообщают в службу 112. ЕДДС, наряду со службами экстренного реагирования, оповещает отряд "Сова". После этого волонтёры связываются с полицией и обсуждают стратегию поиска. МЧС и полиция может выехать на место пропажи сразу, волонтёры же – только после работы, в свободное время.

Волонтёрская работа начинается с инфорга. Этот человек собирает всю информацию, какая может помочь в поиске, рассылает сообщения в чаты волонтёров. Если человек нуждается в медицинской помощи или пропал ребёнок – это обязательно указывается. На поиск детей подключают максимум людей отовсюду, откуда можно. В чатах волонтёры отписываются кто и когда может подъехать, кто пешком, а кто на авто. Формируются экипажи. 

В месте, где будет стартовать поиск, организуют штаб, который будет руководить действиями всех групп. Управлением занимается координатор. В каждой группе назначается старший или СПГ (старший поисковой группы). Раньше в каждой такой группе обязательно должен был быть хотя бы один мужчина. Но когда в Тверской области в Лесном округе появилось чисто женское подразделение, для них сделали исключение. Время – самый ценный ресурс: когда человек пропал в лесу, ждать пока доедет волонтёр-мужчина из отдалённого района – означает терять часы.

Когда участники поиска собираются у штаба, каждой группе выдают навигатор и обозначают квадрат, который они должны прочесать. Координатор видит их перемещение, все участники постоянно на связи. И когда место пропажи уточняется или появляется отклик, все группы переориентируются на новую точку.

- Ни один необученный волонтёр не пойдёт в лес один. Обязательно назначается старший группы, который за неё отвечает и ведёт группу в лес. Он взял пять человек, и он должен привести их обратно в целости и сохранности и желательно привести "потеряшку", - говорит руководитель подразделения и инфорг Лариса. В конце поиска инфорг объявляет "НЖ" (найден, жив) или "НП" (найден, погиб).

На некоторые поиски волонтёры ездят снова и снова. Так, они искали пропавшего дедушку по выходным с июля до декабря. 

Подразделения отряда при этом находятся на самообеспечении. Головной тверской отряд "Сова" предоставляет волонтёрам в районах навигаторы и другое необходимое для ориентирования на местности оборудование. У волонтёров есть форма с логотипами "Совы", которую они приобрели на свои деньги. На бензин, канцелярию, запасные батарейки и аккумуляторы они скидываются сами. У девчонок из подразделения в Лесном есть копилка, в которую они каждый месяц перечисляют по 200 рублей. Есть волонтёры, которые сами в лес не выходят, но помогают финансово, и это большое подспорье: расходы есть всегда.

- Практически каждый свой поиск, а поисков у меня было много разных, больше тысячи, я внутренне по-своему переживаю. Через себя пропускаю много историй людей, - говорит Лариса. - Я очень хорошо умею скрывать свои эмоции, хорошо умею их контролировать, чтобы вовремя промолчать, не накричать на человека за ошибку, вовремя где-то остановиться. Волонтёры - люди, которые верят в чудеса. Мы до последнего будем надеяться, что мы найдём человека живым, даже если все обстоятельства говорят об обратном. Это не выболевшая фантазия, это надежда. Без надежды жить нельзя!