Гостиница для бездомных в Твери стала общиной и Домом трудолюбия
С 2016 года в Твери работает Гостиница для бездомных во имя Святого Праведного Иоанна Кронштадского. Однако с апреля текущего года, хотя прежнее название и осталось, учреждение кардинально поменяло свои формат и концепцию. Это уже не гостиница, люди, которые приходят туда, - не гости и не временные постояльцы, они остаются жить в приюте или общине, навсегда отказываясь от бродяжничества и законов улицы, начинают работать, борются с вредными привычками, учатся заново жить и общаться друг с другом, соблюдают хоть и простые, но строгие правила общежития. Возможно, получается не у всех, но всё-таки организаторы приюта дают своим подопечным не только кров и пищу, но и шанс начать новую жизнь, осознать себя как личность, стать Человеком, нужным, полезным и уважаемым.
Приют в Твери – это одно из 24-х подобных учреждений, все вместе они образуют сеть приютов для бездомных людей под общим названием "Дом трудолюбия "Ной". Сейчас в них проживает 1154 человека, в числе которых есть женщины с детьми, старики, инвалиды, лежачие больные, но 480 человек – это трудоспособные мужчины, которые имею работу. Организатором выступает Межрегиональная общественная организация социальной адаптации лиц без определенного места жительства, одним из создателей и соучредителем которой стал Емельян Сосинский:
- В своей работе мы придерживаемся принципов Праведного Иоанна Кронштадского, который говорил, что если хочешь помочь бездомному, то нужно дать ему кров и работу. Раньше мы занимались иной благотворительностью – бесплатно кормили бомжей, снабжали одеждой и лекарствами, но при этом они оставались на улице, идти им было некуда, они продолжали вести асоциальный образ жизни. Теперь мы понимаем, что такая помощь на самом деле играет деструктивную роль. Поэтому мы стали создавать условия, в которых человек получал не только пищу и кров, но и осознанно отказывался от своей прежней жизни, отказывался от алкоголя и тунеядства, начинал работать – это серьёзный и трудный шаг, с точки зрения духовной – покаяние. Мы стали открывать приюты, и живущих в общинах мы называем теперь не бомжами, а просто бездомными.
О работе тверского приюта, о его жителях и о том, как здесь всё устроено, мы поговорили с помощником управляющего Николаем. Он и сам когда-то остался на улице без денег, работы, жилья, друзей, разбитый и опустошённый, когда в 21 год приехал покорять Москву, но столица не только не покорилась, но ещё по судьбе проехалась локомотивом. Тогда Николаю повезло – он оказался в Доме трудолюбия "Ной" в Московской области. А теперь и сам он вместе с единомышленниками помогает бездомным начать новую жизнь.
Сам приют находится на проспекте Н.Корыткова, 15. Когда-то обшарпанное и унылое двухэтажное жёлто-грязное здание (кстати, там когда-то располагался вытрезвитель) нынче оштукатурено и покрашено в обнадёживающий голубой, всё в строительных лесах. Заходишь на территорию – а там жизнь кипит: мужчины занимаются строительством будущего склада для продуктов, кто-то прибирает территорию, кто-то вывозит колясочников на прогулку, в подсобном помещении-мастерской умелец вытачивает из дерева будущие вешалки, тут же истопник трудится в котельной, а по двору бегает упитанный пёс по кличке Граф.
Внутри своими силами сделали ремонт помещений, везде теперь чистенько, подлатали к зиме и кровлю. Женщины на кухне чистили яблоки, которые кто-то привёз в приют, будут варить варенье на зиму. Есть небольшая столовая, душевая и санузел, мини прачечная, пункт охраны с наружными камерами видеонаблюдения, жилые комнаты для мужчин и женщин с двухярусными кроватями. В доме тепло – работает своя дровяная котельная.
Раньше в гостиницу для бездомных приходили люди без определённого места жительства, чтобы переночевать, помыться, поесть, переждать сильные морозы. А потом они снова возвращались на улицу, к своей прежней жизни и привычкам, как говорит, Николай, - "греховным страстям": алкоголизму, наркомании, тунеядству. Отсюда целый ком проблем, связанных и со здоровьем, и с криминалом.
- Сейчас к нам приходят люди, чтобы остаться здесь жить, пребывать в трезвости, трудиться, восстанавливать утерянные навыки нормального общения и социализации на основе христианских ценностей; мы помогаем им также восстанавливать документы, пенсии…Мы даже не говорим приют, мы говорим – это наш Дом, - рассказывает Николай.
Сейчас существуют программы реабилитации наркоманов, алкоголиков, а вот программ по реабилитации и социализации бездомных нет, потому что это настолько большая и глубокая проблема, в том числе нравственная и духовная, которую не решить только временными мерами – накормить и предоставить ночлег. Пожалуй, наоборот, такая форма поддержки имеет обратный эффект.
В приюте Иоанна Кронштадского действует ряд неукоснительных строгих правил, одинаковых для всех. Так, алкоголь и любые спиртные напитки запрещены. Жители приюта могут выходить в город, для этого нужно получить разрешение и обосновать свои нужды. Но возвратиться нужно строго до 23:00, а на входе – продуться. Исключений нет ни для кого: даже сам Николай, уезжая за продуктами или по какому другому вопросу, каждый раз по возвращении делает тест на наличие алкоголя.
Запрещено сквернословить и материться, употреблять бранные слова. Соседей учат проявлять терпение и уважение друг к другу. Всех женщин в приюте называют "сёстрами", а мужчин – "братьями".
Все трудоспособные жители в приюте работают по мере своих сил, возможностей и навыков. Воскресенье – выходной день. По договорённости, половину заработка отдают на нужды Дома. Кроме того, все необходимые работы для общины также делают сами: готовят, стирают, убирают, строят, топят, ремонтируют и т.д. Есть здесь и лежачие инвалиды, за которыми ухаживают сами жильцы.
- Мы учим также взаимоуважению, учим ценить друг друга и чужой труд. Например, сестра убирается в комнатах, а кто-тор пришёл и натоптал по чистому полу. Мы говорим, что ссориться или кричать не нужно, а нужно быть благодарным за уборку, не мешать, не портить, ведь горничных или слуг у нас нет. Сестра убралась – будь добр поблагодарить её и ценить труд и заботу, - рассказывает Николай. – Каждый из нас стремится быть полезным общине, вносить свою лепту, - говорит Николай.
Есть ещё одно строжайшее правило- закон: никакого блуда! Искушение есть всегда, если рядом проживают мужчины и женщины. Но все отношения должны быть узаконены. Если намерения серьёзные, то нужно вступить в брак, а до этого – никаких вольностей. Также каждую неделю в приюте проходят богослужения.
Понятно, что далеко не все бездомные готовы соблюдать эти правила и отказаться от своих привычек и "вольной жизни" на улице. Улица не просто затягивает, она меняет мышление, ломает, человек просто деградирует. Как говорит Николай, 98% бездомных спиваются и преждевременно погибают. Они цепляются за призрачную свободу, понимая под ней, прежде всего, отсутствие всяких обязательств, запретов и ответственности, праздность, нежелание работать по типу: "хочу – выпью, хочу – под забором ночую, что хочу – то и творю". НО! При этом они считают себя жертвами общества, требуют жалости к себе и сочувствия, помощи.
- Возьмём, к примеру, практику раздачи бесплатных обедов для бездомных. Зачастую там в очереди на раздачу стоят десятки довольно молодых здоровых мужиков (сейчас вообще бродяжничество помолодело – в 20 и 30 лет становятся бездомными), они не хотят работать. Я знаю – подойдёшь к ним, предложишь уйти жить в приют, в чистоту, поработать – они откажутся. Но при этом бесплатно накормить их общество должно. Сейчас государство в рамках грантовой поддержки выделяет деньги на открытие прачечных, подстригален, пунктов раздачи пищи для бездомных. Да, это гуманно! Но это не решит проблему бродяжничества и не уведёт этих людей с улицы, - добавляет Николай. – Их умыли, приодели, накормили, припудрили, но менять свой асоциальный образ жизни они не хотят! И работать они не будут, а будут попрошайничать или воровать. А тем, кто всё же хочет изменить свою жизнь, и помогает наши приюты.
Конечно, не всё в приюте так безоблачно и легко, отнюдь – есть проблемы и достаточно серьёзные. Например, по поводу пожарных кранов. Существует предписание об их установке, оно даже находится на рассмотрении в прокуратуре, но технически выполнить требования пожарных пока не представляется возможным. Необходимо поменять трубы, чтобы они были большего диаметра, установить краны. Однако ООО "Тверь Водоканал" только на разрешение внести такие техизменения запросило 380 тысяч, да плюсом ещё сам материал и работы подрядчику – ещё тысяч 100. Где взять социальному приюту такие деньги – на два пожарных крана полмиллиона рублей?! Хотя само здание принадлежит муниципалитету. К центральным теплосетям подключения нет – приходится круглосуточно отапливаться дровами и греть воду для бытовых нужд. Нет в доме и газа – готовят на электроплитах.
Сейчас в тверском приюте Иоанна Кронштадского проживает более 30 человек – мужчины и женщины, инвалиды и трудоспособные, больные и относительно здоровые, разных возрастов, одинокие и те, у кого есть дети, каждый со своим жизненным опытом и багажом, но все – израненные, покалеченные судьбой, натерпевшиеся и настрадавшиеся. Когда я попросила Николая разрешения поговорить с кем-нибудь из жильцов, он ответил: "Попробуйте, но не ждите, что они вам сейчас душу вывернут наизнанку – незнакомому и случайному человеку. Им пока ещё сложно доверять людям". Так и вышло поначалу с Сергеем Барашковым – местным умельцем, который вяжет крючком носки, варежки, шапочки, шарфы и мочалки...
Разговаривали мы с Сергеем в его комнате – вся двухярусная кровать завалена мотками шерсти – покупной или же приносят люди старые вещи, которые потом распускают на нитки. Тут же – вязальные крючки разных размеров, которые мастер сам выточил из ручек от зубных щёток. Да ещё и под кроватью – коробки и пакеты с пряжей и готовыми изделиями. Их Сергей Вячеславович отдаёт монахиням в монастыри, те продают – вот и получается пусть и небольшой, но честный заработок.
Сергей суетится, раскладывает передо мной носки и носочки, с аккуратно связанной резинкой и фактурной "пяткой", шапочки, связанные и вышитые наподобие тех, что носят монахи в монастырях на горе Афон. Затем он долго рассказывает про то, как вяжет, как петли считает, что прибавляет, что убавляет, как нитки мотает и подбирает, и снова про носки и варежки, шарфики, шапочки, и снова про петельки. Рядом лежит сосед на кровати, в носках от шефа, он любезно предложил мне присесть к нему на время разговора.
Я держу в руках вязаные вещи, внимательно слушаю, не перебиваю. А потом вдруг мой собеседник выдыхает, откладывает вязание и как на одном духу рассказывает о своей жизни, быстро-быстро, сыпет фактами, без стеснения, и даже с улыбкой и на позитиве, словно и не было шести десятков горькой жизни.
Сергей Барашков попал в Тверь из Москвы, он там родился и жил, даже есть до сих пор московская прописка. Были и учёба в вузе, и служба в армии, и семья, дочь родилась, работа на заводе фрезеровщиком…Не сложились отношения с отчимом и сводным братом, были потом и сроки в колониях (где и научился вязанию), жена и мама умерли, дочка с внуком уехали в другую страну, а Сергей оказался никому не нужным и лишним в московской квартире, так и очутился на улице. Сначала он попал в столичный приют для бездомных, где работал поваром, а в июне текущего года ему предложили переехать в Тверь. А так как здесь работники на кухне уже были, вспомнил своё старое ремесло и начал вязать.
Приют Иоанна Кронштадского в основном живёт на пожертвования, помогают прихожане из храмов, предприниматели – кто продуктов подбросит, полуфабрикатов или ещё чего. Здесь рады любой помощи и всегда что-то необходимо – памперсы, средства гигиены, продукты, одежда, бельё, стройматериалы и т.п.
- Нужд на самом деле у нас очень много, пальцев рук не хватит, всё перечислять. И нам нужны друзья, те, кто придёт на помощь! Мы всем рады и благодарны! – добавил Николай.
Автор - Наталья Сердобинцева.
