"Я заслужила": откровения девушки-закладчицы, отбывающей срок в Твери

Более 2 200 человек, а это более 37% всех осуждённых, отбывающих сроки в Тверской области, попали за решётку по статьям за наркотики. В наркобизнес вовлекают всех подряд, не глядя на пол и возраст, часто попадаются и женщины. А между тем, сроки за такие преступления одни из самых больших.

8 лет лишения свободы для Лизы

Лиза попала за решётку в 2020 году за распространение наркотиков. Её задержали с поличным, когда она намеревалась прятать расфасованные дозы в тайники. Лизе было 25, когда её посадили на 8 лет. 26-й день рождения девушка отметила в СИЗО-1 в Твери, там же отметит ещё несколько. Лиза рассказала в интервью ТИА, что её толкнуло на преступление, которое считается особо тяжким, о том, как лежала лицом в песок и кошмарах, которые теперь преследуют её каждую ночь.

Есть такой тренинг с волшебной лавкой. Нужно представить, что заходишь в неё и можешь попросить у продавца всё, что захочешь. И ты это получишь. Обязательно получишь. Но отдать нужно нечто столь же ценное для тебя. Это довольно сложная история, которая даёт много пищи для размышлений и переоценки. В ней, помимо всего прочего, есть очень важный момент – неизбежность расплаты. Если говорить о Лизе, то она с первого дня, когда ввязалась в наркоторговлю, помнила о "расплате". Но это её всё равно не остановило. 

У Лизы очень красивые и выразительные глаза, она симпатичная хрупкая девушка с длинными шикарными волосами. Ей сейчас 26, а когда выйдет, если не получится освободиться досрочно, будет 33. Лизе кажется, что это очень много. Что такое 8 лет? За это время можно выучиться на врача, родить ребёнка и отправить его в школу, выйти замуж можно вообще несколько раз, можно даже успеть выплатить ипотеку за квартиру, при хорошей работе, разумеется. Или не сделать ничего, потому что ты в заключении.

Хотя образование, конечно, можно получить или завершить, как в Лизином случае. Но выбор тут не богатый. 

Лёгкие деньги

- Я распространяла наркотики на территории Тверской области. А началось всё с наркотиков только для себя, потом были проблемы, денег не хватало. У матери брать деньги я не хотела, было стыдно, взрослая уже. Официально устроиться на работу не получалось, без образования никуда не брали. Я училась на воспитателя детского сада, но не доучилась. Тогда я увидела объявления, которые были на стенах домов, – требуются работники и сайт. Я зашла на него, посмотрела и начала общаться с человеком, которого никогда не видела и не знала. Мы говорили только онлайн. 

Для начала "работы" нужно было оставить залог, на эту сумму давали наркотики, которые нужно было расфасовать и спрятать в тайники в указанном районе. С первых закладок Лиза получила 5 000 рублей, для этого она спрятала около 15 граммов наркотических веществ. Потом она захотела больше. 

- Мне это казалось очень просто – тяжёлой работой не занимаешься. Со временем я стала получать всё больше наркотиков и больше денег.

Лиза работала на три "магазина" с разными наркотиками. Она забирала пакеты из тайников, фасовала их в соответствии с инструкцией (количество и вес) и делала закладки. Работать нужно было днём, в темноте этого не сделаешь, поясняет Лиза.

- Самое сложное, когда модератор во время переписки говорит, что люди, которые покупают наркотические средства, просят устроить им квест. Квест – это значит, что закладку для них тебе нужно сделать в центре города, неважно, где именно, важно, что в центре. Потому что клиенты любят экстрим. И с такой закладки ты получишь больше денег, чем с окраины.

Девушка работала только в Твери и ближайшем пригороде. Деньги Лиза получала очень большие. 

- Я снимала очень дорогие и очень красивые квартиры с дорогой мебелью, чтобы всё было на высшем уровне. Деньги тратила на хорошую еду, на рестораны, одежду, парикмахерские, маникюр, педикюр – всё на себя. На красивую жизнь. И к чему меня эта красивая жизнь привела? К восьми годам за решёткой!

"Красивая жизнь" длилась полтора года. И о том, откуда у Лизы такие деньги, никто из её близких не знал. Друзьям и маме она "врала прямо в глаза", что у неё хорошая работа. Лиза меняла квартиру примерно каждые три месяца. Её вынуждали это делать наркоманы, которые постоянно находили место, где она живёт, и приходили за дозой. Они звонили днём и ночью, а если девушка отключала телефон, звонили в домофон.

- В последний раз они меня не нашли. Меня нашла полиция.

Наркотики

- Да, я употребляла. Сильнодействующие наркотики я обходила стороной - боялась. Тяжёлые синтетические наркотики я не пробовала, потому что видела побочные явления у знакомых. Ко мне на квартиру приходили "солевые" персонажи и просили: "дай, дай, дай". Люди за наркотики способны продать всё, главное, чтобы я им дала дозу.

Наркотики помогали избавиться от страха.

- Я знала, что рано или поздно окажусь в тюрьме, но не предполагала, что это будет так быстро. Я знала, на что шла. Но, под наркотиками всё забывалось. А на трезвую голову было страшно. 

По словам Лизы, наркомана, зависимого от тяжёлых наркотиков, видно сразу. Его выдают походка, движения, манера говорить, глаза. У людей появляется тик, они глупеют и сами того не замечают, сильно и быстро худеют. По внешним признакам девушка сейчас может распознать, какие именно вещества человек употребляет. Некоторые наркотики оставляют очень явный след. Но ответственности за покупателей, сочувствия, Лиза не испытывает.

- Человек сам выбирает свою судьбу. Мне жалеть этого человека? Нет, мне не жалко, - говорит она. Лиза сейчас жалеет совсем о другом.

"Я каждый день прошу прощенья"

- Когда я засыпаю ночью, у меня это всё перед глазами - задержание. Сколько бы лет ни прошло, этого никогда не забудешь. Это очень страшно! Это случилось на карьерах летом, 3 августа. Я вышла из машины, не хотела дальше ехать в лес. Сказала таксисту, чтобы он остановился. Прошла метров 600 и смотрю, двое человек вышли из леса, но я на них внимания не обратила, иду и иду себе дальше. Потом одна машина, вторая. Люди повыбегали, и я просто оказалась лицом в песок. Со мной не церемонились, не смотрели, что я девушка. Положили, как мужчину.

У Лизы с собой были свёртки с наркотиками. И при досмотре их, конечно, нашли. Сначала ещё в лесу она пыталась лгать, говорила, что просто гуляет. Но в отделе полиции на допросе уже не отпиралась.

- За мной следили месяцев шесть. Они ездили туда, куда и я. Я их замечала, но не обращала внимания. Например, иду в торговом центре и замечаю человека, а потом встречаю его в кафе. Я его видела, но чувства самосохранения у меня не оказалось. Меня ничего не остановило. На допросах я сказала всё, как есть. А зачем я буду врать, если есть доказательства.

Лиза за время "работы" никогда лично не встречалась ни с модераторами, ни с их клиентами. 

- Для них главное – заработок. Я работаю, наркотики продаются: у них есть деньги, у меня есть деньги. Им больше ничего не надо.

Она поясняет, что торговля запрещёнными веществами имеет систему, во главе которой стоит лаборатория, затем наркотики попадают на склады, а оттуда к оптовикам, а уже от них - к закладчикам. Закладчики – мелочевка, конец цепочки, пешки, на которых всем плевать. Они-то чаще всего и попадаются. И они никак не могут сдать своего работодателя, потому что ничего о нём не знают.
Лиза понимала, что ей никто не поможет, если она попадётся.

- Я себе срок, можно сказать, накаркала. Я сижу дома, смотрю в зеркало и говорю: "Ну, Лиз. Ну, 8 лет точно будет". Меня и осудили на 8 лет лишения свободы. 

Когда её поймали, друзья и родственники узнали правду о том, чем она занималась.

- Конечно, друзья писали, почему ты нам не сказала, мы бы тебя как-нибудь вытащили, помогли бы деньгами. Но я прекрасно знала, что это всё враньё. Когда я просила о помощи, мне никто не помог. Я просила, когда у меня не было работы, не было жилья, мне негде было просто даже переночевать. У всех были причины отказать. Приходилось до 5 часов утра сидеть на остановке со 130 рублями в кармане, чтобы ехать в деревню и жить с мамой, пока деньги не найду.

О маме Лиза не может спокойно говорить. Она плачет.

- Я в последний раз маму видела перед приговором: был ковид, в суд не пускали. Сейчас я маме только звоню. У меня есть старший брат и мама, всех других близких родственников я потеряла. И наказала не себя, а маму. Она сейчас дома одна, брат живёт в городе и редко её навещает. И ей очень тяжело. Единственную дочку не уберегла. Она в детстве дала мне всё, что я хотела, любовь, заботу. Я начала взрослеть и перестала её слушать. Ругалась с ней, уходила из дома. И сейчас она осталась одна. Маме 55. Она живёт в деревне, в частном домике, всё делает сама, у неё огород, на котором она работает, чтобы мне летом передать фрукты и овощи. Каждый день прошу у неё прощения. Мама мне сказала: "Что сделано, то сделано. Обратно ты всё равно ничего не вернёшь. Мы тебя любим, мы тебя ждём". Она ни в чём меня не винит.

Только я себя виню, что оставила её одну. Если бы можно было всё изменить, я бы просто не занималась этим. Эти деньги не стоят того. Я это осознала, только когда села в тюрьму. Любовь близких, семья – это дороже любых денег, машин, просто всего. 

Сейчас Лиза продолжила учёбу. В СИЗО она учится в 10 классе вечерней школы. Работать воспитателем в детском саду она уже не сможет, потому что судимость по "тяжкой" статье. Хотя первый и самый тяжёлый период адаптации к заключению у неё уже прошёл, ей нелегко смиряться с новыми условиями. Она очень эмоциональная, и наше интервью разбередило незажившие раны. Девушка надеется, что ей удастся выйти раньше по УДО. И она старается, очень старается, чтобы к ней не было претензий и нареканий. С другими женщинами, отбывающими срок по той же статье, они о наркотиках не говорят никогда. Лиза говорит, что даже это слово произносить противно.

- Я считаю, что мне справедливо дали такой большой срок. Наркотики - это зло, их очень много и разных. Я считаю, что мне дали то, что я заслужила. Больше всего я виновата перед своими близкими, но и перед другими людьми тоже. И очень хорошо за это поплатилась.

Кто попадается

В последние годы молодые женщины всё чаще попадают за решётку на длительные сроки именно по "наркотическим" статьям. Как правило, это возраст от 20 до 30 лет. Как говорит начальник психологической лаборатории ФКУ СИЗО-1 Анастасия Ерышева, каких-то универсальных причин пойти на преступление или общих черт характера у этих женщин нет. Разве что склонность к риску. И нельзя сказать, что они оказывались в безвыходной ситуации, выбор был всегда.

- Все женщины раскаиваются в своём преступлении. И это, скорее, происходит из-за ответственности перед близкими. Но об этом они начинают думать уже здесь. Страх не удерживает от таких преступлений. На пути к лёгким деньгам их не останавливает ничего. 

Задумываться и переосмысливать произошедшее распространители наркотиков начинают только за решёткой. Особенно тяжело приходится в первое время, в период адаптации к новым условиям. Он может длиться до полугода. А затем…чем дольше остаёшься за решёткой, тем страшнее выходить на волю. Там надо начинать новую жизнь с нуля.

Для Лизы этот путь только начался. Ей, можно сказать, немного повезло. Она не попала в колонию, а осталась в отряде хозяйственного обслуживания ФКУ СИЗО-1. Там полегче. Лиза сможет, если захочет, получить ещё профессию. В СИЗО-1 по договору с профучилищем ИК-10 можно выучиться на повара или швею. Обучение происходит дистанционно в заочной форме. Но пока девушка не видит света в конце тоннеля, в который попала. И это обычная история, говорит психолог.