О проектах для бабушек, "инкассаторах" в домах престарелых, воцерковлённых людях и о трендах в вязании в интервью волонтёра Николая Романенко

Николай Романенко – человек редких душевных качеств, а потому удивительный во всех отношениях. Про таких говорят "бессребреник и светлая душа". Будучи истово верующим христианином, Николай возглавляет общественное движение "Доброе дело", как волонтёр бескорыстно оказывает помощь пожилым людям – немощным, одиноким старикам, которых бросило государство или предали собственные дети. Он занимается социальной сферой уже 11 лет. А начиналось всё с адресной помощи бабушкам и дедушкам из чувства сострадания. А ещё он вяжет замечательные вещи и обучает своему мастерству всех желающих.

- Если бы мне сказали в школе, что я стану волонтёром и буду помогать бабушкам, я бы очень удивился. Осознание моего предназначения, если хотите, пришло постепенно. А вообще, возможно, действительно всё пошло из детства. Я же вырос на Кубани, по вечерам после страды и огородов вся станица собиралась на завалинке. По вечерам бывало ходил к бабушкам, которые собирались на посиделки, садился на пенёк и любил петь частушки. Такие концерты закатывал, выступал перед бабушками. Может, их благодарность и душевная доброта на меня повлияли. Не знаю. В общем с 2006 года я занимаюсь помощью пожилым людям.   

"Почему старики? А как же дети и животные?"

Родился Коля в Краснодарском крае в станице Ивановское, там прожили 7 лет. Это папина родина. Но потом отношения у родителей не сложились, мама забрала детей – двойняшек брата и сестру – и уехала в свой родной Торжок, где они сейчас все и живут. 

После школы Николай поступил в колледж, параллельно с учёбой умудрялся совмещать волонтёрскую деятельность, оказывал помощь нуждающимся бабушкам и дедушкам – убирал квартиру, мыл окна, ходил за продуктами, носил воду, оплачивал квитанции – каждый день по трём адресам. К концу года было уже 80 адресов. Теперь он сам удивляется, как удавалось совмещать учёбу и волонтёрство (кстати, окончил колледж с красным дипломом). 

- Помню я ходил в семью к бабушке с дедушкой, они отказались от услуг соцработника, поэтому им волонтёры помогали. Соседи озлобленные, полные равнодушия. Муж с женой очень старенькие были, он инвалид без ноги. Я к ним ходил три раза в неделю. После уроков сразу к ним бежал: опоздать, заболеть или просто не прийти нельзя – они же голодными останутся.  Сначала я отказывался с ними чай пить или кушать, а потом понял, что им нужно обычное человеческое общение. Они мне родными людьми стали. И когда оба умерли, для меня это было таким потрясением! Я очень переживал, месяц не хотел никуда ходить. Но потом пришло понимание того, что смерть – естественный процесс, и опускать руки нельзя. Ведь так устроен этот мир, а другие немощные люди ждут твоей помощи.

По словам Николая, среди его подшефных пенсионеров одиноких по факту мало. Но и ухаживать за ними некому. А от услуг соцзащиты они отказываются, потому что просто дорого – ведь на каждый вид работы существует свой прайс и взять надо некий минимальный набор услуг, а пенсии очень маленькие. Не могут воспользоваться соцзащитой и те пожилые люди, у которых есть дети, то есть они не являются одинокими. А то, что сын, например, пьёт, не работает и за матерью не ухаживает, мало кого волнует. Это большой минус системы российской соцзащиты. Причём заслуженный педагог, который всю жизнь проработала в школе, получает столько же, кто и вовсе никогда не работал – 8500 рублей.  А из них надо и коммуналку оплатить, и продукты с лекарствами купить. Какой уж тут соцработник!? 

- Пришли мы как-то по адресу, звоним. Дверь нам открывает парень. Даже подумали, что мы дверью ошиблись. Квартира была такая запущенная, ковра на полу из-под мусора и грязи не было видно, а что на кухне творилось! Мы стали убираться, бабушка сидела в комнате, у неё ноги опухшие, ходить вообще не могла. Тут из другой комнаты вышли этот парень с девушкой – её дети, оделись и ушли. Они считают, что мать обязана их содержать, обеспечивать, кормить и убирать дом. Другие отказываются ухаживать за родителями, когда те перестают давать им деньги из пенсии.  

К сожалению, с подобными фактами волонтёры сталкиваются сплошь и рядом. Милосердие и желание исправить несправедливость дают Николаю силы приходить на помощь немощным и больным людям, даже жертвуя своей личной жизнью. А в будущем число пожилых людей, глубоко больных, брошенных и несчастных, в России будет увеличиваться. 
    
- Многие меня спрашивают, почему вы помогаете престарелым, а не детям или, скажем, животным. Я ведь не робот, я не могу заниматься всеми. Да, я начал заниматься благотворительностью, потому что у меня душа к этому лежит. Но если честно, то считаю, что нет ничего ценнее жизни человека, это к вопросу о помощи животным. Конечно, мне их жалко. А что касается детей…Понимаете, мы им тоже помогаем. Но всё-таки в многодетных семьях они не одни, государство худо-бедно помогает. А старики у нас в стране – это самое незащищённое население. 

Проекты для людей "серебряного возраста"

Волонтёры общественного движения "Доброе дело" оказывают помощь не только жителям Торжокского района, но и работают по всей области через органы соцзащиты и глав сельских поселений по 16 проектам. Некоторые из них стали известны не только в нашем регионе, но и по всей России. Например, "Подари дрова". 

К сожалению, помогать с дровами ВСЕМ одиноким и немощным пожилым людям, проживающим в Тверской области, пока невозможно. Существует ряд объективных сложностей: конечно, на всех не хватает финансов, до некоторых отдалённых деревень просто не доехать грузовой машине, но самая главная проблема – в регионе нет легального бизнеса по заготовке дров, только частники.

- Так как у нас официальная бухгалтерия, мы можем покупать дрова только у ИП или предприятия, а у частников, которые работают нелегально, - нет. То есть мы оплачиваем счета по безналу. У нас, к примеру, в Торжке работает только один поставщик, у которого мы имеем право закупать дрова. А дрова нужны двум сотням жителей. Он просто не успевает один возить по всем адресам. Нам даже пришлось перенести сроки заготовки дров на июль. Практически каждый день летом мы отправляем грузовик с дровами по адресам, и всё равно не успеваем охватить всех. А вот в соседних - Лихославльском и Вышневолоцком районах - вообще нет официальных поставщиков: им выгоднее продавать древесину, да и не хотят они гонять транспорт по нашим убитым дорогам.   

В рамках проекта "Помоги собраться в школу" волонтёры собирают канцелярские наборы для детей из малообеспеченных и нуждающихся семей, стоимость одного набора порядка 1000 рублей (в прошлом году к школе удалось подготовить более 700 ребятишек).  Или, скажем, проект "Заботливые руки": добровольцы-парикмахеры стригут бабушек и дедушек – жителей домов престарелых и интернатов. 

Ещё один успешный проект новоторов – "Бабушка вяжет" - для людей, как их называет Николай, "серебряного возраста", живущих в домах престарелых и психоневрологических интернатах и больницах. 

- Общаясь с бабушками, в один момент мы поняли, что им в домах престарелых совершенно нечем заняться (а их у нас в области 43 учреждения). Вот представьте, они живут по 3-4 человека в маленьких палатах и просто смотрят в потолок и на голые стены: там нет ни телевизора, ни радио, ничего. Им даже выйти некуда, потому что здания расположены практически в поле или на окраинах, даже магазинов рядом нет. Просто можно умереть со скуки. Вот мы и придумали бабушкам занятие – вязать. Но для этого их надо снабдить пряжей и спицами.

Нашли спонсора, закупили 1100 мотков качественной и не очень дорогой пряжи, спицы, крючки в оптовом магазине и отвезли бабушкам, которые принялись за дело с большим удовольствием. Причём больший спрос именно от пациентов психоневрологических интернатов. По словам Николая, бабушки вяжут очень хорошие вещи – носки, варежки, шапки, шарфы, игрушки и даже одежду. Эти вещи потом дарят воспитанникам детских домов и домов малютки, сотрудникам и жильцам тех же домов престарелых. 

Зачем в дома престарелых приезжают "инкассаторы"

Николай проходил альтернативную службу в одном из домов престарелых в Смоленской области, работал санитаром палаты. В его обязанности входило: уборка помещений и территории, кормление, перестилание постелей, умывание, помывка в банный день, уход за лежачими больными в корпусе под названием "Отделение милосердия". 

- Знаете, когда рассуждают, где сложнее – в обычной армии или на альтернативной службе? -  могу сказать – попробуйте поработать в доме престарелых. Это реально тяжело и физически, и морально. Потому что каждый день сталкиваешься с человеческими страданиями и болью, а реально чем-то помочь ты им не можешь. И самое страшное – это когда люди, за которыми ты ухаживал, беседовал, которые как-то сроднились с тобой, умирают. И смертность в домах престарелых очень высокая. И ты мало того, что переживаешь, так ещё и сам потом выносишь трупы из палаты в морг. А смерть приходит по разным причинам. Вот помню, бабушку, она была ходячая, очень хорошо себя чувствовала, а жила в одной комнате с лежачей больной. И вот в столовой кто-то ей сказал, что её соседка по палате умерла, или она так подумала, а на самом деле умерла другая женщина. А когда она вошла в комнату и соседка зашевелилась, у неё случился сердечный приступ, как говорят, умерла от разрыва сердца. Много у меня в памяти таких разных историй. За полтора года службы, наверное, человек сто умерло, которых мы с другим солдатом в морг на своих руках отнесли.   

И вот наступило 11 июля – народу в доме престарелых было не протолкнуться. Понаехали родственники. Я по наивности спросила: "День посещений?", на что Николай грустно усмехнулся: "День пенсий". 

- Это очень цинично! Дети приезжают раз в месяц, забирают пенсии, вернее, те 25% которые от них остаются, потому что остальные деньги поступают на счёт дома престарелых. Бабушки своих родных так и называют – "инкассаторы". 

В Тверской области в домах престарелых проживает около 5000 пожилых людей. Причём подавляющее большинство из них – не одинокие (то есть имеют детей), они просто брошенные. А по-настоящему одиноких – один на 500 человек.  

Оборотная сторона добрых дел

У волонтёрства всегда есть и оборотная сторона. Конечно, заявки об оказании помощи, доставке тех же дров, общественная организация "Доброе дело" принимает ото всех, но помочь может далеко не каждому по разным причинам. Иногда активисты сталкиваются и с жалобами, руганью, даже кляузами и обманом. Потому что часто люди уверены, что волонтёры им просто обязаны, хотя материальное положение у всех очень разное. 

- А я говорю в таких ситуациях, я ничего не должен, я не государство, я работаю на общественных началах. Моя задача – найти деньги, потратить их на нужды пожилых людей и отчитаться за каждый потраченный рубль. Знаете, всегда найдутся люди, которые будут недовольны тем, что мы для них делаем, или будут требовать большего, скандалить. 

Много недоверия к волонтёрам, люди боятся мошенников, подозревают в корысти. Так что негатива хватает. Поэтому Николай на всю жизнь запомнил слова директора Национального центра развития добровольчества в России после того, как в 2010 году получил свою первую награду за волонтёрскую деятельность и общественное признание: "Вы сейчас в начале своего пути и скажу вам одну простую мысль, чтоб вы не опустили руки – люди все разные, чтобы вы не делали, всегда найдутся те, кто "за", и те, кто "против".     

Благотворительная организация существует за счёт пожертвований, деньги дают неравнодушные граждане и спонсоры - предприниматели, предприятия, поскольку Николая Романенко знают как человека не только бескорыстного, но и честного, порядочного, ответственного, который даже последнюю копейку потратит на благое дело и с умом.     

Притча о добром самаритянине новоторе

Николай – воцерковлённый человек, очень верующий. Он даже окончил экономический факультет Заокского христианского гуманитарно-экономического института в Туле. 

- Я хотел учиться именно в той особой христианской среде. И ни разу об этом не пожалел за все четыре года обучения. Там совершенно другие взаимоотношения среди людей, никто не матерится, нет вредных привычек. И экономическое образование мне очень пригодилось в жизни, потому что это помогло мне организовать нашу общественную организацию и вести бухгалтерию.   

Постоянно общаясь с очень разными людьми по своей работе, Николай столкнулся с парадоксом – воцерковлённых людей, истово верующих, сложнее сподвигнуть на добрые дела и призвать к волонтёрской работе. 

- Я часто езжу по епархиям, православным форумам, общаюсь с митрополитами, священниками.  И проблема в том, что люди, которые ходят в церковь, часто не хотят заниматься социальным служением. Их очень сложно расшевелить, вовлечь в наши благотворительные проекты. А ведь церковь по сути и должна приучать нас к милосердию через конкретные дела.  Вот и получаются, что у меня обычные ребята-студенты откликаются на мои призывы гораздо легче и охотнее. Только стоит бросить клич – сразу же найдутся желающие помочь. Возможно, это происходит потому, что воцерковлённые люди уверены в том, что их уже ждет божья благодать, потому что они знают молитвы, ходят на службы, соблюдают посты и т.д. Но на мой взгляд, это большое заблуждение. 

Одно время священнослужители пеняли Николаю, что он проводит свои акции в праздничные дни, по выходным, как говорится, не по церковному уставу. Мол, грех это. Но когда ещё и проводить, скажем, субботники, если не в выходные?  Одно время Коля доказывал свою позицию и правоту в соцсетях, куда приходил просто шквал сообщений от батюшек. А потом стал на все претензии отвечать очень просто: "Что вы так переживаете за меня? Человек нуждается в помощи здесь и сейчас, а не завтра или потом. Ответственность за свои деяния и грехи перед Богом я буду нести, не вы".   

Ну, и как тут не вспомнить притчу о добром самаритянине?!  Иноверец, в отличие от правоверного и священника, помог избитому, ограбленному разбойниками несчастному незнакомцу. Не это ли истинная добродетель и вера?  

Раз петелька, два петелька – будет шапочка       

Вязанием Николай занимается уже лет 20. Ему очень нравится вот такая мелкая работа для рук. Монотонная, требующая усидчивости. Как признаётся молодой человек, его это успокаивает. Отсюда, наверное, и любовь к прополке на огороде. 

- Честно, я не понимаю, как это может раздражать. Я обожаю сорняки выдёргивать.  И вязание для меня - всё равно что драйв. Я вечером прихожу домой уставший, поужинаю, включаю телевизор фоном и сажусь вязать. И так затягивает, руки на автомате работают. Связал ряд, сам думаю: "Ну, ещё рядок". Потом ещё рядок, потом ещё, спохватываешься, когда на часах уже половина четвёртого утра. 

Когда семья переехала в Торжок, Николай с сестрой ходили на занятия в Дом детского творчества, где перепробовали разные прикладные искусства: лепку, рисование, шитьё, бисероплетение, выжигание, резьбу по бересте, вязание. Последнее, кстати, поначалу совсем не получалось и не шло. Даже пришла мысль – "не моё это!". А потом помогла долгая дорога в электричках, когда Николай из Тулы ездил в Торжок. Настала эпоха салфеток.

- Я освоил крючок, разобрался в схемах – ничего сложного там нет. Дорога занимала 6 часов. Что  делать? Жаль убитого впустую времени. Вот я и решил вязать в электричках. Женщины же вязали! Я поначалу ужасно стеснялся. Помню в первый раз сел, открыл сумку, достал крючок с нитками. И ту же бабушка напротив говорит внучке: "Вот смотри, мальчик умеет вязать, а ты нет!". Конечно, все начали огладываться, я покраснел даже. Контролёры ещё тоже любили на весь вагон высказаться: "Глянь-глянь, парень вяжет!", - и все оборачиваются на меня. А потом я себя переборол. Ну какое мне дело, что обо мне подумают. Эти люди видят меня первый и последний раз, кто-то пьёт, кто-то курит. Я же ничего плохого не делаю и детей мне с ними не крестить. Так что я начал спокойно вязать в электричках. За дорогу выходила салфетка.  

Сейчас Николай вяжет не только игрушки и носки с варежками, но и сложные вещи – свитера с узорами, жакеты, пледы. Благо сейчас выбор пряжи огромный, не то что в дефицитные времена, когда приходилось распускать на нитки старые шарфы и шапки. Осталась и любовь к бисеру. Рукоделием занимается раза 3-4 в неделю.  

Новый мужской тренд

Потребность в творчестве и желание что-то сделать своими руками есть у многих людей, только вот реализовать их негде – мало сейчас подобных кружков и секций, как это было в советских Домах пионеров. Когда Николай выкладывает фото своих работ в соцсети, получает огромное количество восторженных отзывов и вопросы, где этому можно научиться. Поэтому он опять-таки на добровольных началах проводит бесплатные мастер-классы для всех желающих, приезжает в школы и детские сады. 

- Меня спрашивают, почему я не беру деньги за мастер-классы. А давайте посчитаем. Чтобы сделать, скажем, лисёнка, нужно три мотка пряжи по 200 рублей, плюс фурнитура (глазки, носик), плюс синтепон для набивки. Получится рублей 700 только за одну игрушку. А у нас в Торжке зарплаты в среднем по 15 000 рублей. Неужели я ещё буду с людей брать плату?   

 
Кстати, новый тренд: вязанием сегодня всё больше увлекается мальчиков и парней. Половина участников мастер-классов – мужчины. Причём, по словам Николая, у них способностей к этому рукоделию даже больше, чем у женщин и девушек. А у мальчишек так вообще вязать получается гораздо лучше. Вот и вяжут они под чутким руководством мастера котиков и собачек из плюшевой пряжи, подвывая от восторга. Иногда мастер-классы вместо 6-ти вечера заканчиваются поздно вечером, около 11 часов – до последней петельки, чтобы кураж не обломать и удовольствие не испортить.