Америка глазами тверитянки: об уважении к полицейским, стереотипах и толерантности

17 лет назад жительница Твери вместе с мужем и двумя маленькими детьми пересекла Атлантику и обосновалась в «плавильном котле», где представители разных народов слились в американскую нацию. В первой части нашего анонимного интервью с русской эмигранткой мы писали о том, как обустроиться в Нью-Йорке и о различных бытовых и экономических аспектах жизни в «Большом яблоке». Во второй части речь пойдёт об особенностях местного населения и о том, насколько верны наши стереотипы об американцах.

Мы постарались максимально сохранить стиль речи рассказчицы. Записала Софья Вискова, проиллюстрировал Владимир Орехов.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

О языке

Мой муж язык изучал в школе, в институте в течение одного курса, как и все. Ему было намного труднее, потому что без языка хорошую работу не найти. Когда он учился в колледже, то поражал всех: прекрасно всё понимал, а говорить не мог из-за стеснения. Контролировал себя, чтобы каких-то ошибок не сделать, а перейти грань и молотить всё подряд языком у него не получалось. Кроме того, если человек по жизни неразговорчивый, то и на иностранном языке неразговорчивый. А если человек балабол, то и на иностранном языке у него нет преград. Так что муж проходил тесты, решал сложнейшие задачи, сдавал тесты на 98-99%, но даже на разговорном уровне не мог объясниться по-английски.

Мой собственный уровень языка за годы после университета был немножко потерян, к тому же учили мы британский английский, а есть разница между ним и американским вариантом – и лексическая, и грамматическая. Это почти что два разных языка. Подтянула язык я на бухгалтерских курсах: там были люди разных национальностей, которые хотели получить профессию. Нас учили бизнес-письму и бизнес-общению на английском языке: как правильно приветствовать, представиться, что спросить, как себя зарекомендовать, понять на чужом языке по телефону, что тебе говорят, распознавать акценты. Я поняла, что индийский акцент – самый ужасный: остальные понять ещё как-то можно, но не его. Учителя были прекрасные, и мы устраивали игры: звонили из одного кабинета в другой.

Думаю я на русском, на работе иногда – на английском. Мозг очень ленивый, я поняла. Иногда я задумываюсь над каким-нибудь понятием, и мозг выдаёт ту версию, которая короче. Русский язык очень изменился. Сейчас я приехала и вижу много реалий, которых не было, когда мы уезжали, например «ипотека». Появилось много новых слов, в том числе англоязычных заимствований: «ресепшен», «клининг».

Наши дети между собой говорят только на английском, с родителями – по-русски. Я поняла, когда мы въехали в страну и приводили детей на площадку, что дети воспринимают реальность через тот язык, на котором общаются со своими сверстниками. Таким «детским» языком для них навсегда остался английский. Старший сын умеет и читать, и писать по-русски, потому что приехал в Штаты с базой начальной школы. Младшая понимает, говорит, читает, но не пишет. Нужно было, конечно, больше усилий приложить, больше с ней заниматься.

О развлечениях

Пока дети были маленькие, мы пытались в субботу и воскресенье водить их в секции, ходили гулять в парк, на театральные представления. Всё крутилось вокруг детей. Сейчас дети выросли, у нас с мужем появилось новое увлечение – мы лазаем по горам, но это не альпинизм, а пешие прогулки. Там, где мы живём, начинаются Аппалачи, минут сорок на транспорте – и ты в горах.

С осени до весны у меня оперный сезон, я хожу в Метрополитен-опера. Кажется, что это элитное развлечение, но на самом деле оно по карману всем. К примеру, я беру билеты по 50-60 долларов и смотрю спектакль с биноклем. Но моя подруга не может сидеть на более высоких рядах: у неё кружится голова. Она покупает билеты в партере и платит по 200 долларов за удобство. Другая моя подружка – японка – поклонница балета. Она любит сидеть ближе и рассматривать каждое фуэте, па, выражение лица танцоров. Она платит 300 долларов и садится во втором ряду.

Об узости взглядов

В американцах есть какая-то ограниченность, незаинтересованность. Вот пример. В 1930-х годах в Нью-Йорке было много нуворишей, которые строили шикарные особняки, и их наследники открыли для посещения эти имения. В прошлом году мы много ходили по этим дворцам. Я рассказывала о них на работе американцам, которые в Штатах родились и выросли, и они каждый раз с интересом расспрашивали, где мы были в очередные выходные, и очень удивлялись: оказывается, рядом с этими дворцами живут какие-то их родственники, но они даже не подозревали, что можно посетить это место. В каждом поместье работают волонтёры общества этого поместья, которые изучают его историю, но их можно поставить в тупик простыми вопросами.

Есть в Нью-Йорке бесплатные экскурсии для приезжих, у меня друг водит такие экскурсии. Я спросила у него как-то: «Есть много версий происхождения названия «Бруклин», а ты-то как считаешь, как это переводится?». И он задумался. Как так? Ты же водишь людей из Германии, Англии, Скандинавских стран – они все хорошо знают английский, и существует вероятность 99,9 %, что они зададут этот вопрос. Я натолкнула его на мысль, и он решил, что добавит это в свою экскурсию. Так что всего на таких экскурсиях вам не расскажут.

О путешествиях

Путешествовать американцам тоже неинтересно. Они вообще не любят тратить деньги. Им, по-моему, вообще интереснее, чтобы со счёта ничего не уходило. Они скорее каждый отпуск до 65 лет будут ездить в свой Disney World, чем куда-то за рубеж. Моя дочь путешествовала с нами так много, что её подружки, когда приходят к нам в гости, говорят мне: «Как бы мы хотели, чтобы ты была нашей мамой! Мы бы тоже поехали в Испанию, Канаду, Доминиканскую Республику...».

По Штатам мы тоже ездим, для нас это всё ещё новая страна. Мы пытаемся побольше посмотреть, но пока не были на Западном побережье, у Тихого океана. Зато  вдоль Атлантического объездили все штаты с севера на юг. Мы были в Виргинии, в Лурейских пещерах, они меня поразили. В Нью-Джерси океан могучий, совсем не такой, как в Нью-Йорке, не говоря уж о чистоте. У нас это бухточки, островки. В северных штатах потрясающая природа, очень напоминает Россию. Днём тепло, ночью и утром холодно. У нас в городе если стоит марево – то круглые сутки: не поймёшь, когда день, когда ночь – всё время душно.

О комфорте

Люди в Штатах одеваются для удобства: женщины на каблуках на работу не пойдут, а принесут с собой. На работе – на каблуках, а до работы – в тапочках, в кроссовках. С другой стороны, мне не нравится, что зимой у нас пуховики только бежевого, чёрного, коричневого и синего цвета, и всё. А в Россию я как-то зимой приехала – здесь всё так красочно, ярко. Мне очень это понравилось. А там даже выбора нет, палитры, даже у самых дорогих фирм. Или просто в Америку других цветов не везут, потому что только эти популярны? Очень сдержанно одеваются белые американки, зато красятся многие, и очень умело. Афроамериканки, даже если по работе нам нельзя, придут с декольте и спереди, и сзади, очень ярко наряжаются. Но им всё это идёт, они умеют это носить.

О потреблении

В Америке сформировано общество потребителей, я наблюдала за этим на примере своей подружки. В обед нужно двигаться, а двигаться куда? - Парков у нас рядом нет, зато есть Пятая авеню, где все крупные магазины. Подруга очень любит красивую бижутерию, и каждый раз она спрашивает меня в магазине: «Ой, так мне этот браслет нравится, мне его купить?». Я спрашиваю: «Тебе это надо?» - «Мне бы очень хотелось это иметь». Всё представление о потреблении в одной фразе. Я, к примеру, исхожу из того, нужно ли мне это, с чем я буду это сочетать. Из дорогого обувного магазина моя подруга однажды вышла с пятью парами обуви. И ни в одной паре я её не вижу. Но она продолжает покупать.

О стереотипах

Каждый день я добираюсь на работу в метро и вижу, что читают все. Очень многие – с электронных книг. Поэтому то, что американцы мало читают – это стереотип. Жизнь учит меня не мыслить стереотипами. Подумаешь, что американцы – дураки. А один окажется экспертом в какой-то области, и расскажет тебе о ней лучше, чем ты в жизни это знал.

У нас, кстати, отличная муниципальная библиотека, причём для крупных национальных общин закупают все новинки на иностранных языках. Русский отдел просто огромный. И всё бесплатно – платишь, только если просрочишь. Когда приезжает моя мама, то мы берём сразу по нескольку книг для неё на весь отпуск. Я сама стараюсь читать на двух языках: мне доставляет больше удовольствия чтение на русском – иногда прямо соскучишься по красивому языку.

В семьях темнокожих американцев всё очень по-разному: не все живут в неблагополучных районах. К примеру, один из приятелей дочери – наполовину итальянец, наполовину темнокожий пуэрториканец. Ещё в школе он знал, кем хочет быть, куда идти, очень целеустремлённый. Учился хорошо, знал, что пойдёт в адвокатскую школу, и делал всё, чтобы его туда взяли, а для этого ещё нужно быть общественником, заниматься спортом.

О толерантности

Дочь не помнит уже Россию, ей было три года, когда мы уехали, здесь ей сложно. Друзья в основном американцы, русских и украинцев не признаёт. Говорит: «Мам, они такие же, как ты». У нас на всё есть своё суждение, своя точка зрения. Не зная человека, мы делаем выводы по цвету кожи, месту рождения. У американцев это не воспитывается.

Мужчины в Америке двери не придерживают, места не уступают, просто потому что так принято. Если мужчина в транспорте тебе уступит место, значит, он эмигрант, американец бы не уступил. Иначе ты его можешь засудить за дискриминацию по полу. Я как-то раз уступила место пожилой женщине, а она на меня орать начала: мол, я и так прекрасненько стою. Это дискриминация по возрасту. При приёме на работу работодатель даёт тебе расписку, что здесь нет дискриминации по возрасту, по полу и национальности. Во всех заявлениях можно по желанию указать расовую принадлежность, но можно не указывать.

О полицейских

Я не видела необъективного отношения полицейских к чернокожим. Нью-Йорк вообще город, в котором намешано много национальностей, и я ни разу не встречала агрессивного отношения к кому-то из-за расы или цвета кожи. А полицейские – вообще как «дяди Стёпы»: подойди к любому, обратись за помощью – тебе всё расскажут, окажут первую медицинскую помощь при необходимости. Было много случаев, когда полицейские принимали роды в транспорте. Я как-то стояла на светофоре и видела, как полицейские помогали мужчине, очевидно, бомжу – даже отправили его на такси куда-то.

Когда муссировались все эти события в Фергюсоне (см. Беспорядки в Фергюсоне – прим. ТИА), в обществе усиленно насаживалось негативное отношение к полицейским, это было очень неприятно. Тогда самые обычные люди устраивали для них акции поддержки: приходили в участки с конфетами, выпечкой, благодарили полицейских за то, что они есть, что они нас охраняют. Даже из Брайтон-бич приносили русские пирожки. Но полиция пытается в районах, где есть крупные национальные общины, устроить в участки людей, которые могут говорить на двух языках, – такую тенденцию я тоже наблюдаю.

О еде

Что все американцы толстые – конечно, миф. Но продукты, которые здесь продаются, выращены как-то неправильно – это факт. Наверное, там много используется всякой химии, потому что в России вкус совсем другой у картошки и огурцов, которые продают бабушки на рынке. Единственное, что хлеб изменился: того хлеба, что я помню, уже нет.

Я люблю готовить и не покупаю ничего готового или замороженного. Из продуктов здесь есть всё, есть и специальный рынок, где работают выходцы из России: мы называем его «русской базой» и ездим туда за селёдкой, солёной рыбой, колбасой по русским рецептам, солёностями, квашеной капустой. В обычном магазине этого не купишь, потому что очень ограниченный контингент такие продукты потребляет.

У меня в семье очень любят борщ. Как-то раз муж уехал в отпуск, и я расслабилась. Думаю: ну дети каждый день то пиццу, то ещё что-то... Тут звонит сын и спрашивает: «Какие ингредиенты нужны для борща?». Я рассказала. Он всё купил, помыл, почистил и говорит: «Вот, вари борщ».

Кроме того, мы ходим в национальные рестораны – из любопытства, чтобы попробовать мексиканскую, итальянскую, японскую, китайскую кухню. Я не против пробовать новенькое, и очень плавно в кухню влилось очень многое. Продукты другие: в России не было брокколи, бобов. Здесь ты всё время видишь новые продукты, их хочется попробовать. Я научилась готовить лазанью, и теперь домашние часто её просят.

Говорят, что американцы в основном не готовят дома, а ходят в рестораны. На самом деле, всё индивидуально: кто-то готовит, кто-то нет. Моя подружка-итальянка готовит каждый день и не любит остатки еды. Я-то несу на обед на работу то, что за ужином не доели. Она так не может: готовит заново, а если дома что-то не доели – приносит на работу и раздаёт, но сама не ест, не разогревает пищу. Я знаю людей, которые заказывают пищу на работу. У нас есть ещё одна американка итальянского происхождения, она не готовит вообще: каждый день обед и ужин они с мужем заказывают в китайском ресторане под окном.

В России развлечения и продукты очень дорогие, если сравнивать в процентном соотношении с тем, сколько люди зарабатывают. У нас еда – не статья расходов, хотя мои любимые яблоки, к примеру, стоят 1,29 доллара за фунт, то есть около полукилограмма. Но мы с мужем очень просто питаемся в силу возраста. Дочь тратит на питание вне дома деньги, которые зарабатывает на своей подработке – и это тоже не статья расходов. При этом она не ест быструю пищу, она ходит в кафе с хорошей домашней едой.

О гостях

В Америке ты не можешь просто, как у нас прийти к кому-то домой, потому что проходил мимо. У нас же это до сих пор не регламентируется. Звонишь: «Ты где? Мы тут рядом». – «А заходите!».У американцев всегда обговаривается – пригласили на что? Поужинать или только выпить? Тогда хозяин обеспечивает только выпивку и безалкогольные напитки, а гости приносят с собой блюда. К примеру, всем американцам очень нравится салат «Оливье» - они называют его «русским картофельным салатом» - и мы всегда приносим его в гости.

О международных новостях и пропаганде (вернее, её отсутствии)

В России очень интересно представлены международные новости на телевидении. В Штатах, чтобы их посмотреть, нужно смотреть специальные телеканалы – на основных 333 каналах крутят только местные новости. О мировых новостях говорят, только если вдруг что-то страшное происходит. Майдан освещался настолько лимитировано: раз в неделю упоминали и отходили. Но солидные газеты вроде The New York Times ежедневно освещают международные события. Поэтому, если ты хочешь получить эту информацию, то узнаёшь её из газет, на веб-сайтах этих газет или на определённых телеканалах, к примеру, BBC. Британцы интересно представляют международные новости.

Как таковой пропаганды в Штатах нет – настолько американцам самим неинтересно, что происходит за океаном и вообще в мире. Я даже не знаю, чем это объяснить – тем, что они географии не знают? Уж очень плохо они изучают географию в школе: такого предмета нет, есть «Наука о мире». Или, может, неинтересно, потому что знаний нет о странах? Так или иначе, когда были события на Майдане, то русскоязычные коллеги на работе это живо обсуждали, а моя подружка-итальянка сказала: «Я знаю, что там что-то произошло, но, пожалуйста, не разговаривай со мной об этом, мне это не интересно». Я сама читаю только те новости, что узнаю из социальных сетей. Так, по диагонали, с утра и, если удаётся, на работе.

О русских в Америке

Русские в Америке друг друга не поддерживают. Взаимная поддержка есть в еврейской общине, китайской, итальянской, да и во всех национальных общинах, кроме русской. У нас все сами по себе. Но, к примеру, на работе есть русскоязычные. Если вы между собой начнёте общаться на своём языке – вам никто не указ, никто не может заставить вас перейти на понятный всем язык. Нигде негатива из-за своего происхождения я не встречала, хотя сменила уже не одно место работы. Если люди узнают о том, что я русская, то, конечно, задают много вопросов. Любопытство есть, и шуточки отпускают, но незлые. Ни разу не слышала ничего плохого о русских и России от американцев.

Но вообще между русскоязычными людьми общение остаётся, и так как мы из Твери – в основном с эмигрантами из средней полосы и центра. Это Ленинград и Москва, со временем все другие отсеялись, потому что менталитет, как оказалось – это пришлось изучать там уже – настолько разный, что даже трудно с людьми общаться. В отличие от людей с юга России, мы больше в себе, нет вот этого хвастовства. У них хвастовство, бравада, соревнования ненормальные. Украина и юг России именно этим и отличаются. В средней полосе это неприемлемо.

Об удобной жизни

В Америке мне нравится удобство жизни. В плане сервиса за тебя сделают всё, и это не стоит больших денег. Бюрократия сокращена до минимума для удобства людей. Из-за этого даже чувствуешь себя иначе. Если ты пришёл в общественное заведение и тебе надо предоставить копию, её сделают на месте. В России, если я пришла без копии, мне нужно идти снимать её вообще в другое место, хотя у всех стоит оборудование. Когда ты приходишь получать права, то сразу проходишь тест, тут же тебе измерили зрение, и, если ты уже сдал практику, то тут же получаешь права. Через десять лет их нужно менять: это можно сделать через интернет, а новые права пришлют на дом. Если ты не хочешь сохранить старую фотографию, то идёшь опять в это заведение и меняешь её. А так – всё через интернет. Не страдаешь от очередей, беготни из одного места в другое, как здесь. И все очень помогают. Американцы вообще очень вежливые и отзывчивые. А в магазине всё для тебя сделают, помогут, это вымуштровано поколениями. И политика вся на толерантности: нет отторжения к национальным особенностям.

О праздниках

Мы очень любим День благодарения, хотя история за этим стоит не очень оптимистичная. Я запекаю индейку, подаю печёные бобы, кукурузу, пюре из сладкой картошки. Наши праздники отмечаем все, за исключением тех, что носят политическую окраску. На Пасху я крашу яйца и пеку куличи, мы отмечаем Новый год, православное Рождество. День независимости мы тоже очень любим: это добавочный выходной, в который мы традиционно выезжаем с палатками и сплавляемся по рекам. Мне нравится, что в этот день каждый город, каждая деревенька на нашем пути устраивает салют, это очень красочно. Так что 4 июля плавно влилось в нашу жизнь вместе с Днём Благодарения.

Есть люди, которые говорят – а, это не наш праздник. Относятся как-то с пренебрежением. Но зачем ты тогда сюда приехал? Есть тенденция «поиметь» что-то от страны, но не дать взамен. Отобрать, урвать что-то. Мне кажется, нужно иметь частичку уважения к стране, которая тебя приютила.

О Родине

Тоска по Родине присутствует, конечно: родственники здесь, друзья остались школьные – университетские в основном уехали. Каждые три года ностальгия хватает за шею, и мне хочется приехать. Вообще, с возрастом тянет в Россию. Но, судя по той ситуации, которая обстоит в России с медициной для пожилых людей, удобнее, наверное, со своими болячками старость провести в США. Говорят, что в России, если тебе больше 65 лет, даже скорая помощь не приезжает. А в Штатах на медицинское обслуживание для пожилых людей тратится в пять раз больше, чем на медицину для детей.

Конечно, генетически я люблю Россию и благодарна ей как стране, в которой родилась, выросла, сформировалась как личность и получила очень хорошее образование. Но благодарна я и Америке за то, что она приютила нас и дала возможность жить полноценной жизнью – просто жить и растить детей.