27 июня в день города жителей Твери приглашают присоединиться к массовой игре «Ручеек». В этом году нашему городу исполняется 880 лет, в честь этого события организаторы мероприятия решили установить рекорд.
- Это очень простая игра. Она учит преодолевать стеснение, помогает выявить симпатии. Игроки разбиваются по парам и, взявшись за руки, образуют «живой коридор - ручеек». Оставшийся без пары игрок проходит внутри коридора, выбирая себе пару. Обычно, по правилам, мальчик выбирает девочку, а девочка – мальчика. Новая пара, пройдя через коридор, становится впереди, а оставшийся без пары игрок снова ищет пару. Замечательная игра, чтобы познакомиться.
В планах организаторов собрать на игру 880 человек, таким образом установить рекорд по количеству людей.
Состоится игра 27 июня у памятника А.Никитина в 17 часов.
После ручейка еще рекомендую сыграть в близкую нашему народу игру "каравай, каравай, кого хочешь выбирай". Ничего другого да и ничего лучшего за всю историю от славянских древопитеков до нынешней РФ все равно не придумано.
Одна знакомая была в экспедиции в амазонской сельве там, где растут фикусы и древовидные папоротники, шоколадные деревья, орхидеи и лианы. А в лесах водятся паукообразные обезьяны, муравьеды и ленивцы, а также анаконды. А в реках - кайманы, электрические скаты и пираньи. И живут там племена людоедов - индейцы Гуарани. Вот их она и изучала. В последний перед отъездом вечер, усевшись кружком вокруг тлеющих в костре головешек, ели свежее (не человеческое) мясо - на ужин был кабанчик, а гуаранки запели свои гуаранские песни и просили спеть что-нибудь россиянок. Поднатужившись они вспомнили несколько песен и пропели "Ой, мороз-мороз", "Парней так много холостых, а я люблю женатого" и еще вот это:
Ой, да не вечер, да не веечер.
Мне малым-мало спало-ось.
Мне малым-мало спалось,
Ой, да во сне привиделось.
Гуаранцы с большим удовольствием подпевали. А затем россияне, к огромному восторгу аборигенов, научили их играть в ручеек и в каравай-каравай. Возможно теперь развитие индейской цивилизации пошло каким-то иным путем. Напоследок гуаранцы подарили Ксюхе несколько стрел, наконечники которых были смазаны смертельным ядом курраре.
ПС1. Начинаю поиски эссе.
ПС2. Другой рукой перевожу на китайский слово "Москва".
Китайцы называют ее мОсака. Ха-ха-ха. А Тверь так вообще пурга. Это наши желтые друзья.
Поездка к индейцам Гуаорани.
Когда-то давным-давно, когда деревья были большими, когда человечество было юным и не подлым, когда люди умели любить бескорыстно и безоглядно - вся земля принадлежала индейцам. Почему мы злоупотребляем словом "индеец", называя так и кечуа, и инков, и майя, и гуаорани?! По одной простой причине: Колумб плыл в Индию, а попал в Америку.
* * *
Мы готовились к встрече с ними почти 10 месяцев. Подарки были закуплены, а наша группа, наконец-то, переместилась из Москвы в Эквадор. В последний вечер перед вылетом в джунгли все немного нервничали. Наш проводник Луис проводил краткий инструктаж: «Запомните всего одно слово «вапони», и все будет ОК. На языке гуаорани это и здравствуйте, и до свидания, и спасибо. Если захотите их сфотографировать, волшебное слово также будет кстати. Простое поднятие бровей у индейцев означает «да», короткое «ба» - нет». Тем не менее, в нашем мозгу то и дело вспыхивали жуткие рассказы антропологов о свирепых и воинственных индейцах из диких племен. Луис поспешил нас успокоить, сообщив, что с 60-х годов прошлого века гуаорани разделились на два лагеря: одни стали сотрудничать с белыми людьми и иногда пользоваться некоторыми благами цивилизации, другие – ушли еще дальше в джунгли. Они продолжают убивать любого белого, осмелившегося ступить на их территорию. Нас заверили, что полетим мы исключительно к дружелюбной половине, сохранившей аутентичный образ жизни. Оставалось верить на слово…
День первый:
«Вооружившись» полученными накануне знаниями, а также крайне скудными запасами еды и питьевой воды, мы вылетели утром на 2-х маленьких самолетах «Сесна» в одно из племен индейского народа гуаорани. Более часа наш воздушный путь пролегал над дикими джунглями провинции Эквадора Pastaza. Бесконечно зеленое пространство сельвы оживлялось лишь причудливо изогнугнутыми притоками Амазонки. Мы приземлились на просеке прямо посередине индейской деревни. Расположена она была на берегу притока Курарай реки Кононако, относящегося к пойме Амазонки. Жители селения встречали нашу группу, как нам показалось, с радостными улыбками. Нас ждали! Как мы узнали позже, наш прилет был для них целым событием. Все, включая детей и стариков, хотели познакомиться и притронуться к нам. Мы сразу заметили, что индейцы держатся с большим достоинством, но при этом отличаются крайней доброжелательностью. На некоторых из них из «одежды» была всего лишь повязанная вокруг бедер плетеная повязка, скорее напоминающая шнурок. Тем не менее, большинство молодежи было одето в растянутые цветастые майки и шорты.
Первым делом нашей экспедиционной группе надо было где-то разместиться. Одна из семей любезно предоставила нам свой второй дом. Это было достаточно просторное строение из пальмовых бревен с конической крышей из пальмовых листьев. Оно хорошо продувалось ветром, т.к. с двух противоположных сторон были открытые входы. Нас приятно порадовала прохлада и полумрак после жаркой и липкой влажности «улицы». Вдоль стен висело несколько гамаков, калабаши для стрел, кое-какая кухонная утварь. Нам в «наследство» досталось даже птичье гнездо с крошечными птенцами.
Мы, не без помощи местного населения, быстро натянули 9 армейских гамаков. С удивлением обнаружили, что столь хрупкое на первый взгляд строение оказалось достаточно добротно построенным, т.к. оно не рухнуло под тяжестью наших тел.
Казалось, что жители всей деревни собрались в нашем доме. Создавалось ощущение спектакля, в котором мы, белые люди, были актерами. Они разглядывали нас с естественным любопытством, но стояли в стороне, стараясь не мешать.
Пришло и наше время ходить по гостям. Мы испытали слово «вапони» в действии – оно работало безотказно. Нам разрешали все и всех фотографировать и снимать. Мы обходили хижину за хижиной, где нас приветливо встречали хозяева. Первое, что нас поразило, это наличие диковинных животных почти в каждой семье. В одном из домов жил практический новорожденный младенец выдры. Оказывается, традиционно индейцы отрывают «выдренков» от матери-выдры, вскармливают и воспитывают среди людей. Впоследствии эти очеловеченные зверьки ловят и приносят для них рыбу. Вот такая дрессировка по-индейски. В нескольких семьях жили парами попугаи Ара, т.к. в одиночестве или при разлуке они быстро умирают. Эти птицы считаются самыми крупными попугаями мира. У них длинный хвост и яркое сине-красно-желтое оперение.
Рядом с одним из жилищ сидел даже привязанный за одну ногу орел, он тоже кому-то принадлежал. В следующей семье жила довольно-таки крупная обезьяна. Потом мы часто встречали ее: она спокойно прогуливалась по деревне.
«Интерьер» каждой пальмовой хижины был похож один на другой: развешанные гамаки вдоль стен, очаг в углу с тлеющими углями под деревянной платформой, закопченная металлическая кухонная посуда (дар цивилизованного мира), корзины, колчаны со стрелами, «плюющие» ружья для метания стрел, висящие под крышей звериные черепа, волокна лиан для плетения разнообразных изделий да банановые гроздья.
В одном из домов нас угостили…мясом только что пойманного каймана! Кусочки свежего мяса, да еще и с огня, были удивительно вкусными. В другой хижине нас научили расщеплять лиану на волокна и плести из нее всякие фенечки. Выйдя из этого дома, на лбу каждого из нас красовалась плетеная ленточка. Мы сразу почувствовали себя почти «индейцами»!
После сытного ужина, состоявшего все из того же мяса каймана, была назначена торжественная встреча в честь нашего знакомства с индейцами. Собралась вся деревня. На земле зажгли несколько свечей. Каждый из нас назвал свое имя и рассказал о своей профессии. Переводил Луис, наш сопровождающий.
Наибольшую трудность в переводе вызвало занятие одного из членов нашей экспедиции – «системная интеграция». На что Луис просто сообщил гуаорани, что этот человек делает людей счастливыми. Этот факт вызвал неподдельный интерес и одобрение индейцев.
Наши друзья тоже представились. Вождь, к сожалению, отсутствовал – был в командировке, поэтому нам представили главного человека после него, его «заместителя» – Энту Тега (в просторечии – Гинто). Спокойное достоинство и обаяние – вот две черты, которые выделяли этого мужчину средних лет среди соплеменников. Следующей важной персоной была пожилая, но крайне миловидная женщина – Ментока. Она занимала одну из высоких ступеней иерархической лестницы племени, считалась воинственной, авторитетной и имеющей влияние на соплеменников. Это подтверждалось, как нам объяснили, вставленными в мочки ушей круглыми деревянными брусками. С такими же «украшениями» в ушах был среди них и один заслуженный воин-ветеран, который в бытность воинственности всех гуаорани убил то ли 50, то ли 500 человек. Он до сих пор не расстается со своим ружьем для метания стрел. Сколько ему лет давно никто не помнит, но он всегда в центре событии, происходящих в племени. Фабиан, 15-летний парнишка, который впоследствии помогал нам во всем и был добытчиком пропитания. Бегунка – пожилая женщина, очень легко идущая на контакт, и многие-многие другие.
После того как мы представились, Ментока, внимательно разглядывая нас, дала каждому индейское имя. Кто-то стал (в переводе с языка гуаорани) «рыбой», кто-то «кайманом», кое-кто – «верзилой», «бородой», разными деревьями и даже «листочком».
Потом начались танцы. Мужское население гуаорани в набедренных повязках исполнило несколько ритуальных танцев, которые сопровождались воинственными выкриками. Женщины же пели одну и ту же, на наш слух, достаточно заунывную песню.
Мы тоже спели несколько русских и, наверное, заунывных, на их слух, песен: «Подмосковные вечера», «Ох, мороз-мороз», «Ой, да не вечер..», «Черный ворон» и проч. в этом же духе. К нашему удивлению, индейцы тут же принялись подпевать. И получалось у них очень хорошо.