В немецком концлагере её называли "маленьким солдатиком": в плену она так и не сняла советскую военную форму. Рассказ Августа Аустрина о своей маме
На сайте «Бессмертный полк» собраны рассказы о судьбах своих родственниках- фронтовиках. В летописи полка увековечены уже более 151 тысячи фотографий и коротких рассказов о героях Великой отечественной войны. Сегодня мы публикуем одну из них – невероятно трогательный рассказ сына о своей маме, прошедшей страшные тяготы немецкого концлагеря и встретившей в плену свою любовь.
Вспоминает сын Август Аустрин:
Дети – самое дорогое для матери. Счастлив тот, кто с детства знает материнскую любовь, ласку, заботу. На свете не существует человека роднее и ближе матери. Моей мамой была Мельникова (Аустрина) Валентина Ивановна. Отцом – Аустрин Леонард Августович. А свела их вместе, как это ни странно, – война… После школы, еще перед началом войны, мама мечтала стать артисткой, но мой дедушка Иван, заявив, что это несерьезно, настоял, что надо учиться на медика. В результате чего старший сержант медицинской службы Мельникова Валентина Ивановна была призвана в действующую армию и получила боевое крещение на Волховском фронте в составе 293-го отдельного медсанбата 305-ой стрелковой дивизии 52-ой армии. Перед войсковым соединением стояла задача прорвать блокаду Ленинграда.
Но в мае 1942 года медсанбат, где служила мать, временно придали 2-ой Ударной армии, попавшей в окружение под Новгородом, в Мясном Бору. Узкий коридор, по которому окружённые войска могли получать подкрепление, боеприпасы, продовольствие и вывозить раненых на Большую землю, немцами в июне был перекрыт. В воздухе господствовала фашистская авиация. Через громкоговорители непрерывно слышались предложения окруженцам сдаваться. Однако, люди боролись до последнего: создали группу прорыва, собрав у кого какое было оружие, патроны, гранаты, сказав женщинам-медсестричкам двигаться вместе с ранеными позади атакующих. Пытавшихся выйти из окружения встретил шквальный огонь вражеских войск, а позже – долгая и сильная бомбардировка. Машины с ранеными, где была и моя мать, загорелись. Убитых и раненых стало несметно, выйти из окружения уже не было возможности… Наступило затишье. Долгие дни без подкрепления, без подвоза оружия и продовольствия… Люди ели кору с деревьев, траву... От безысходности некоторые кончали жизнь самоубийством из табельного оружия. Фашисты беспрестанно обстреливали наши окруженные войска, непрерывно бомбили, вновь через громкоговорители предлагали сдаться. Но никто из рядовых и офицеров не перешел к врагу добровольно, не предал Родину. Из леса к немцам вышел только небезызвестный генерал Власов с адъютантами. А личный состав 2-ой Ударной армии выполнял свой долг до конца. Навеки остались лежать в лесах и болотах Мясного бора тысячи и тысячи наших воинов, а Мясной Бор в трудах военных историков получил название «Долина смерти».
Изможденных, голодных, обессиленных безоружных людей немцы всё же пленили, а того, кто не мог подняться с земли – пристреливали на месте. Для моей матери начались долгая лагерная дорога военнопленного: Динабург (Латвия), тюрьма и лагерь в Барановичах, польский лагерь в Варшаве, Хайгерлох на французской границе, в Германии – Эстердинген, Штутгарт.
Лагерный номер Валентины Аустриной:
Вначале немцы относились к пленным жестоко: называли свиньями, кормили впроголодь, работать заставляли до изнеможения, били нещадно резиновыми дубинками, за каждую провинность наступало наказание, а то и смерть. Похвалялись: у них в плену сын Сталина, показывали газету с его фотоснимком, курящим с гитлеровскими офицерами. Но после победы наших войск под Сталинградом стали более лояльными, чувствовалось, – немцы осознали, что после поражения в войне придется за всё ответить по справедливости. Мама рассказывала, что лагерный фельдфебель из охраны даже пытался сфотографироваться на память с пленными русскими женщинами, но она сбежала, не желая сниматься на фото с немцем. Ведь до войны она была комсомолкой. И в лагере при допросах этого не скрывала. Всё время лагерной жизни мать проходила в советской военной форме, даже пуговицы со звездочками не позволила снять с гимнастерки. И все называли ее «маленьким солдатиком».
Работала мама в столовой для военнопленных. Старалась помочь, чем могла, голодающим в бараках. В отходах выносила картофелинки из столовой для совсем немощных больных. Однажды украинка – старшая по столовой, приехавшая в Германию на работу за деньги, донесла руководству лагеря об этом. Немец – начальник спросил мать: «Правда, выносила еду пленным?». Мама подтвердила. Немец в ярости набросился на хохлушку: «Предаешь своих!.. Валентина, будешь вместо неё старшей по столовой!». Так моя мать получила возможность и дальше помогать нуждающимся хотя бы малым.
Аустрина Валентина Ивановна (в центре) в лагерной столовой Штудгарта:
В Штутгарте она встретилась с моим отцом – Аустриным Леонардом Августовичем, попавшим в немецкий плен в Крыму, когда его войсковая часть выходила из окружения. В Штутгарте родился и я…
Моя мама, в отличие от украинок, приехавших в Германию «за лучшей долей, большими деньгами» и бросавших своих детей, мама – военнопленная, родила меня в монастыре, неподалеку от концлагеря, не поддалась на уговоры монашек оставить у них на воспитание «новорожденного ангелочка». Забрала меня с собой. Окружила такой любовью, заботой и теплотой, что смогла поднять на ноги.
Святая мать добром спасет… Закроешь глаза, прислушаешься. И слышишь мамин голос. Он живёт внутри, такой знакомый и родной. Его не спутаешь ни с чем. Даже когда становишься взрослым, всегда помнишь мамин голос, мамины глаза, руки. Я ещё не умел говорить, а мама понимала меня без слов. Она знала, что я хочу. Мама научила меня ходить, говорить, мама прочитала мне первую книжку. Мама всегда была рядом. Всё, что я видел, всё, что меня окружало, начиналось с мамы.
И выжил я благодаря маме, благодаря тому, что она могла хоть какую-то еду приносить мне из лагерной столовой.
Детской площадкой для меня в то время был сожженный немецкий танк «Тигр» у ворот концлагеря. Однажды меня потеряли. Искали долго… А я, устав от игр, свернулся калачиком внутри «Тигра», сплю… Вот оно – лагерное детство…
Освободили концлагерь в 1945 американские солдаты. Военнопленные рады были несказанно!.. Победа!... Свобода!... Домой!...
Американцы у матери с гимнастерки оборвали все пуговицы со звездочками на сувениры. А за десятку с Лениным дали килограмм шоколада. Шоколад – лакомство мне ранее совершенно не знакомое!... Вот так я и отметил, и запомнил Победу!
Но путь домой пролегал через ряд проверок, проводимых Особым отделом, СМЕРШем. О каждом освобождающемся собирали сведения от военнопленных, от охраны лагеря. Все, даже надсмотрщики-немцы, отметили мать, как особо идейную, несломленную духом русскую военную медсестру. После тщательных проверок мать, одну из немногих, минуя советские фильтрационные лагеря, отправили на Родину. Американские власти выдали на дорогу до сборного пункта немного денег и продовольствия. Шли родители со мной туда обходя большие города, которые подвергались налетам союзников, боялись поездов, так как видели, что эшелоны на железной дороге горели как свечки. Мама с отцом несли меня, малого, на руках. Помню страшные американские бомбежки, как меня прикрывали родители своими телами от осколков. Помню горящее поле, по которому мы бежали, уходя от обстрела.
В октябре 45-го мы из Германии прибыли в родной город Калинин. Но еще долго я боялся грозы – она напоминала бомбёжки, которые постоянно сопровождали нас по дороге на Родину, долго еще неприятное чувство охватывало меня при звуке сирены, напоминающей американские авианалеты, когда меня в лагерном бомбоубежище прикрывали собой женщины-военнопленные.
В войну началась моя жизнь. И теперь я понимаю, что выжил я благодаря заботе мой матери, отца и многих русских военнопленных, которые часто совали мне в ручонки кусочек хлеба, старались накормить меня посытнее, чем-то порадовать, развеселить малыша, ведь все-таки у меня было детство, которое не повторишь… Взрослые понимали это, и делали всё, что бы я уцелел, вырос, увидел счастливую жизнь, жизнь после Победы.
И я благодарен им, встретившимся мне в самом начале моей жизни, они, прошедшие ад окружения, ужас немецкого плена, остались людьми даже в тех нечеловеческих условиях, в которые их повергла война.
И позднее, по всей моей жизненной дороге мне повезло на встречи с хорошими людьми – героями Великой Отечественной войны. Судьба подарила мне возможность учиться у фронтовиков, работать, служить с ними –настоящими профессионалами своего дела. В университете моим наставником был участник ВВО, участник Парада Победы прокурор-криминалист Кабанов П.П., в прокуратуре области я работал бок о бок с участником штурма Берлина – Курчашовым В.М. Они в грозную годину спасли нас от фашистского нашествия. И в мирные годы всегда были для нас примером.
Но самый главный человек в моей жизни – мать.
Повторяя движения губ матери, мы произносим свое первое в жизни слово: мама. Пройдет 10 лет, 12, 50... Забудутся в нашей памяти многие события, люди и встречи. Но, что бы ни пережили мы, воспоминания всегда будут возвращать нас в светлый мир детства, к образу матери, научившей нас говорить, ходить и любить больше жизни землю, на которой ты родился и которая называется Родина.
Аустрины Валентина Ивановна и ее сын Август Леонардович, 1980 г.
Редакция ТИА поддерживает акцию памяти и призывает принять в ней участие. Это очень просто: найдите фото и расскажите историю на сайте "Бессмертный полк", вы можете также присылать свои расказы на нашу почту info@tvernews.ru. Возьмите фотографию своего солдата и приходите 9 мая на построение Бессмертного полка. Шествие состоится 9 Мая в 17:00 сбор на ул.Советской у стелы "Город воинской славы"
