Глава Оленинского района Олег Дубов рассказал, как он побывал на передаче "Пусть говорят"
Глава Оленинского района Олег Дубов в ЖЖ опубликовал пост "Авторский замысел" о том, как принял участие в передаче Андрея Малахова "Пусть говорят". Олега Дубова пригласили на передачу высказаться по "делу Фарбера". Передача на экран не вышла. Глава района подробно рассказал о происходящем в студии
Авторский замысел
Эта статья была подготовлена для местных и региональных СМИ и должна была появиться в печати (правда, под другим заголовком) сразу после эфира передачи Андрея Малахова "Пусть говорят", посвященной "делу Фарбера". Съемки шли 15 августа, эфир ожидался 19-го. Не знаю, почему программа не вышла на экран Первого канала. Но, думаю, впечатления очевидца этой эпической съемки, посвященной столь резонансному делу, представляют интерес. Меня, по крайней мере, многие спрашивают, как было дело...
Свое появление в программе Андрея Малахова «Пусть говорят» о «деле Фарбера» воспринимаю как случайность – кто-то из редакторов программы увидел мой текст в интернете , вот и решили пригласить… Поехал, конечно – тем более, что вежливая девушка с Первого канала рассказала мне, что на передачу собирают адекватных участников, которые не согласны с поднявшейся в Сети и некоторых СМИ волной по созданию образа «мученика» и «святого» вокруг осужденного за взятку бывшего директора ДК. При этом я был уверен, что моя роль в передаче окажется очень скромной, а развенчивать «фарбероманию», поднятую на пустом месте столичным «креативным классом», будут другие люди. Представители суда или прокуратуры, например – которые легко смогли бы объяснить телезрителям суть этого нашумевшего приговора не на эмоциях, а на букве закона. Даже не сомневаюсь, что объяснили бы доходчиво, убедительно и правдиво – если бы их мнение было интересно авторам передачи и их позвали бы в студию.
Первые сомнения возникли во время подготовки к записи. Меня, естественно, интересовал состав участников эфира – но сотрудники программы, встретившие меня в «Останкино», не спешили раскрывать мне эту страшную тайну, упомянув лишь родственников Фарбера. Дальше – еще интереснее. Меня провели в студию заранее (минут за 10-15 до начала записи) и попросили присесть сзади рядов для массовки, которая в это время уже находилась на своих местах и слушала инструктаж. Вот и я послушал вместе с ними… Оказывается, все эмоции (аплодисменты, негодование, осуждение, и т.д.) «простые люди из зала» должны выражать по условному знаку девушки за кадром. Пару раз они их отрепетировали. Дружненько так получилось, да… Я, конечно, всегда предполагал, что в таких передачах массовка – не просто люди с улицы, и они связаны с каналом какими-то трудовыми отношениями. Теперь убедился своими глазами (точнее, ушами) что так оно и есть. Тем более, что «с улицы» на передачу Малахова и не зайти: «Останкино» - организация серьезная во всех отношениях, в том числе и в отношении пропускного режима.
Вот такая цена «реакции зала» во время записи передачи «Пусть говорят». На атмосферу эфира и настрой его участников такой эмоциональный фон влияет, конечно, мощно.
А вот и участники появились. Вышедшая на большой экран после полного забвения Ирина Хакамада. Юрий Каннер и Алла Гербер из Российского еврейского Конгресса, взявшего Фарбера под защиту из гуманных побуждений как своего соплеменника (без иронии, очень понятная позиция – еврейская община своих не бросает). Активная защитница Фарбера, а также сторонница Навального и «болотных» митингов Тамара Эйдельман. Адвокаты осужденного вместе с представительницей Общественной палаты… По ходу передачи к мощной компании присоединяются его сын со своим другом, сестра, мать (культурная женщина, действительно вызывающая сочувствие).
Короче, из пяти «гостевых» диванов в студии – четыре «за Фарбера». Плюс, естественно, массовка, которая вместе с «девушкой за кадром» делает свое дело и совсем не зря ест свой хлеб.
И – понеслось!С первых минут – душераздирающие кадры о «несчастном узнике» с видеозаписью его интервью из камеры, в котором он проявил все свои немалые актерские таланты. Малахов с гостями (а в студии в этот момент только группа поддержки Фарбера – другие еще ждут своего выхода, наш диван пока пустой) поднимают эмоциональный накал все выше и выше. Вновь поднимается тема «антисемитского» характера процесса – что давно опровергнуто. Все это иллюстрируется эмоциональным рассказом о коррупционере, укравшем в какой-то области три миллиона и получившем условный срок на фоне семи лет Фарберу за 300 тысяч… На мой взгляд, это действительно ужасно – только при чем здесь Фарбер? Может быть, и нужно было в эфире тот, условный приговор обсуждать, а не этот - он гораздо больше вопросов вызывает…
Дальше на растерзание в уже хорошо «разогретую» студию выводят подрядчика и взяткодателя – Юрия Горохова из Твери. Какие бы ни были вопросы к качеству его работы (судя по видео, они есть, и немалые) – но взятку-то Фарбер с него вымогал. И он ее давал. И это доказано в суде. Наверное, Горохову перед передачей обещали, что будет возможность рассказать телезрителям, как все было на самом деле… Он поначалу и пытался рассказать – но аудиторию это явно не интересовало. Авторам была нужна не правда, а живой антигерой в студии. Они его получили, еще и раскрутив по неопытности (а откуда может взяться телевизионный опыт у простого строителя?) на несколько неудачных высказываний. Присутствие Горохова в студии, который шел рассказать правду, а вместо этого был коллективно «опущен» перед телекамерой, работало на отмывание Фарбера еще сильнее, чем зажигательные речи адвоката, Аллы Гербер и самого Малахова вместе взятых. Как и было задумано…
Дальше наступила моя очередь. Конечно, я уже все понял раньше. Если бы не шоковое состояние, то надо было сразу высказать все, что думаю про это шоу, развернуться и покинуть студию. Сейчас жалею, что так не сделал.
Собственно, я успел сказать совсем мало – напомнил собравшимся, что судили не «сельского учителя», а директора ДК, и получение Фарбером взятки – юридически доказанный факт (шум в зале – «девушка за кадром» не дремлет). Еще высказал мнение, что правильность или неправильность приговора – 7 лет, а не 3, не 5 и не 10 – надо не нам, дилетантам, обсуждать здесь в студии, а адвокатам с прокурорами при рассмотрении кассационной жалобы, которая подана – т.е. руководствоваться законом, а не эмоциями (шум становится сильнее). Следующий тезис – о том, что такой резонанс вызывает не личность Фарбера, а системная проблема, когда жители мегаполисов, попавшие в «глубинку», считают себя «белой костью», а нас, местных - людьми второго сорта, озвучить до конца не получилось – хотя именно ради этого я и ехал 300 километров на передачу. Потому что это, действительно, проблема для очень многих деревень Центральной России. Ее замалчивают, но она есть. Ведущий быстро передал микрофон очередной защитнице Фарбера, и передача продолжилась в заданном русле. К моему счастью, обо мне почти забыли при наличии в студии Горохова.
Как это ни смешно звучит, негодование массовки (точнее, «девушки за кадром») вызвала моя короткая реплика о том, что я взяток не беру и не собираюсь брать – в ответ на пожелание оказаться на месте Фарбера. Так я действительно их не беру, что по каким-то непонятным причинам не понравилось собравшимся.
Вот так я, впервые в жизни оказавшись на федеральном телевидении, и будучи никому не известен за пределами Тверской области, был поставлен в одиночку против сборной «звезд» политики 90-х и лидеров Российского еврейского конгресса. Все это, по Малахову, и есть плюрализм мнений, а также честная и равная дискуссия… Я даже как-то польщен, что меня, фактически в одном лице, невольно представили в роли равного оппонента такой представительной, многоопытной и известной «группе товарищей». Но, конечно, это далеко не так, и исход полемики был предсказуем. Пишу это не от обиды за такой провальный эфир, а потому что другим он не мог быть в принципе. Авторский замысел этого бы не позволил.
От дальнейших подробностей воздержусь. Напомню лишь то, что не прозвучало во время съемок. Коротко.
Более чем очевидно, что Фарбер ехал не «просвещать темных селян», а обогащаться на берегах Селигера. Я не про взятку даже, а про законный способ – через получение земли и субсидии на строительство дома (70 процентов затрат - из бюджета) с правом дальнейшей продажи. Как сельский работник бюджетной сферы, он имел на это право. Деньги неплохие были бы, Селигер все-таки. И без проблем с Уголовным Кодексом… Но человек захотел еще и «откат» за ремонт получить - за что поплатился. Еще раз – никаких «благородных просветительских намерений», о которых говорилось в передаче Малахова, этот кандидат в «почетные святые» и «почетные великомученики» не имел изначально.
Никто не сказал (я хотел, но не получилось) о том, что в связи с «делом Фарбера» в столичных либеральных СМИ и блогах поднялась мутная и подлая волна, унижающая селян, представляющая нас в виде темного «быдла», не понимающего своего «счастья» от общения с такими «фарберами». Я никогда не забуду реплику женщины в студии (из Общественной палаты, вроде) о том, что наши дети якобы не умеют читать до восьмого класса… Лечитесь, дама, у вас бред! В наших сельских школах давно компьютеры – с начальных классов - и самые современные методы обучения. Я имею в виду не только в нашем районе, а везде. Это федеральная программа. И качество образования не ниже, чем в городах. А качество воспитания выше. Наши сельские выпускники из школы людьми выходят, без всякого участия «фарберов» - по крайней мере, наркоманов, гомосеков или каких-нибудь скинхедов (как раз тема актуальная для Еврейского конгресса!) среди сельских ребят нет. А вот по поводу некоторых представителей городской молодежи есть кое-какие сомнения на этот счет.
Наконец, в студии вообще не прозвучало ни слова о том, что судья, назначая Фарберу семь лет, был связан вердиктом присяжных – «виновен и не заслуживает снисхождения». А кто такие присяжные? Местные жители, которые еще до всякой взятки знали о нашем «герое» и его «просветительской деятельности»! Понятно, почему признали виновным – потому что факты налицо, взятка была. А вот снисхождение – вещь субъективная. И отказано в нем было, видимо, от большой «народной любви» к этому «креативному» москвичу – пустому месту, возомнившему себя выше окружающих. Матерные надписи на деревенском заборе в его адрес – тоже, видимо, от этого. Обычно на заборах пишут что-то другое, не про людей. Если только кто-то уж очень сильно «достанет» - тогда могут написать…
Я и сейчас считаю, что личность Фарбера ничем не заслужила такого повышенного к себе внимания. Но если кому-то на Первом канале он так интересен – все вышесказанное просто не могло не прозвучать. И состав участников программы должен был быть совсем другим – более-менее равным по численности и по уровню участников дискуссии с той и другой стороны.
Но это я считаю. А у авторов дорогой (во всех отношениях) передачи совсем другие резоны. Идет пиар-кампания по канонизации мелкого взяточника. «Цену вопроса» не обсуждаю, но уверен, что она существует. Поскольку взяточник – «свой», москвич и либерал, а посадили его «чужие» - в консервативной провинции, вся столичная псевдоэлита объединилась в его поддержку. Сначала – люди из оппозиции. Теперь вот – Первый (!) государственный (!!!) канал. Солидарность московского «креативного класса» оказалась выше политических предпочтений. Все факты, все правовые аргументы – против них. Вот поэтому – основанная на голых эмоциях истерика в интернете, а теперь и в эфире.
Справедливости ради скажу, что в эфире планировалось чуть-чуть больше плюрализма. На передачу была приглашена художественный руководитель того самого клуба, где директорствовал «просветитель» Фарбер. Женщина вместе с ним работала, жила в одной деревне. Незадолго до ареста он ее незаконно уволил, не посмотрев на ребенка-инвалида. Вот она действительно могла рассказать гораздо больше интересного о нашем «герое», чем все участники передачи, вместе взятые. Правда, судя по нашему с ней общению перед выходом в студию, рассказ этот был бы очень нелицеприятен, и «группе поддержки» Фарбера он бы сильно не понравился. Кончилось тем, что женщине, проделавшей дальний путь до Москвы, слова просто не дали – наверное, все ее эфирное время использовали Гербер и Эйдельман. Тихонько завели в студию, молча усадили на диван – и будто бы ее там не было.
Надеюсь, хотя бы дорогу ей оплатили…
Олег Дубов
