Новая книга о герое Чесмы Дмитрии Ильине
Он обратил в пепел турецкий флот
Новая книга о русском герое Дмитрии Ильине
Согласно морской легенде три белые полоски на форменном матросском воротнике символизируют три крупные и доблестные победы русского флота – Гангут, Чесму и Синоп. Чесма – Чесменская битва – произошла в Средиземном море 5–7 июля 1770 г. между флотами России и Турции. Победный исход этого сражения обеспечил один русский корабль-брандер, который сцепился с 84-пушечным линейным кораблём турок и поджёг его. Тот взорвался, и стена огня начала друг за дружкой поглощать остальные турецкие корабли, поскольку в узкой бухте им не было спасения. «…и берега стонали, и по истечении малого времени весь неприятельский флот обращён в пепел», – доносил императрице Екатерине граф Алексей Орлов. Командовал тем брандером лейтенант российского флота Дмитрий Ильин, наш земляк, уроженец деревни Застижье Лесного района.
Удивительный факт: Тверская земля, удалённая от морей и океанов на тысячи километров, дала России целую плеяду прославленных флотоводцев и храбрых моряков. Поэтому выход книги Валерия Рыжова и Виктора Скворцова «Герой Чесмы лейтенант Ильин» (Тверь: ТО «Книжный клуб», 2012. – 192 с.: ил.) в биографической серии «Люди Тверского края» не только дань памяти отважному офицеру, но и воскрешение (чего греха таить) подзабытой страницы национальной истории, написанной в столетье «безумном и мудром» (Радищев).
После Чесменского сражения русский флот серьёзно нарушил коммуникации турок в Эгейском море и установил блокаду пролива Дарданеллы. Война и дипломатия идут рука об руку, и разгром турок в Чесменской бухте сыграл важную роль при заключении Кючук-Кайнарджийского мира 1774 г., который не только открыл для России Чёрное море и проливы, но и создал благоприятные условия для её проникновения на Балканы.
Читать эту книгу захватывающе интересно, как добротный приключенческий роман. Она именно захватывает, причём не только познавательной новизной (чего стоят хотя бы описания учёбы в Морском шляхетном корпусе или матросских обычаев). Пронзительно лирическую ноту в суровость морской службы вносит история знакомства и последующих встреч Дмитрия Ильина с дочерью английского лорда Елеонорой Каван. Её белокурый локон русский офицер хранил в заветном медальоне на груди…
Авторы не раз предупреждают, что жизненный путь Дмитрия Ильина за два с лишним столетия оброс мифами и домыслами, иногда не самыми хорошими, с которыми они аргументированно полемизируют. Многие факты биографии чесменского героя до недавних пор подавались искажёнными (например, год смерти, якобы имевшая место опала из-за склонности к кутежам после возвращения в Петербург), что-то было безвозвратно утрачено. Сама книга, ставшая, по сути, биографическим исследованием, подтверждает возможность новых открытий. И можно полностью согласиться с тем, что «чем дальше мы уходим от времени Чесменской битвы, тем больше появляется её реалий и фактов, тем ближе и понятней становится нам образ главного творца небывалой победы – Дмитрия Сергеевича Ильина».
В книге упоминается инициатива ветеранских организаций Тверской области – учредить ещё один день воинской славы – 7 июля – День победы русского флота в Чесменском сражении, каковым он считался во времена Екатерины II. Соответствующий законопроект 14 марта 2012 г. должны были принять в первом чтении, но по неизвестной причине его рассмотрение было отложено советом Государственной Думы…
Вернёмся к книге. Мне думается, что её авторы сознательно пошли на литературный эксперимент. Изложение стилистически неоднородно, что, казалось бы, не совсем соответствует избранному жанру, требующему строгости. Однако в произведениях современной литературы жанровые границы часто весьма условны, стили перемешиваются и возникает некий замысловатый синтез. Так и здесь: повествование открывается неторопливой бытописательской прозой с элементами этнографизма, с почти аксаковским подробным изображением интерьера барской усадьбы и рискованной рыбной ловли по свежему хрупкому льду. Вставная трёхчастная новелла, обрамляющая сюжет, – переплетение судеб дворянина Ильина и сына деревенского кузнеца Мишки Котика; выдержки из реляций, послужного списка, писем с их витиеватым, раскидистым стилем XVIII века; авторская публицистическая рефлексия, местами переходящая в философскую афористику – «Вместе с поисками правды о жизни продолжается и сама жизнь, которая каждый день исправляет и пополняет наши представления о прошлом» – всё это заводит мышление читателя, усиливает его воображение. Исторические события, морские походы и обычаи, а особенно кульминационное Чесменское сражение, прорисованы красочно, увесисто, доходчиво – без тяжёлого, а потому и трудно воспринимаемого академизма. Содержательно-эмоциональные перебои текста в целом органичны, они встряхивают внимание, а подробная характеристика царствования Екатерины II позволила авторам показать Дмитрия Ильина не просто как историческую личность, а как человека-в-истории. Беллетризация и художественность как способ воплощения материала не означают отмены его фактической достоверности.
И всё же публицистическую стихию кое-где следовало бы умерить, немного приглушить. Фразы вроде «виртуальная автономия» (про государственные реалии XVIII века), «…прогулка в разгар сражения [Хиосского] на такой плавучей мине – не рандеву для слабонервных», «Конечно, в Турции, как и в Греции, всё есть. Не было у Великой Порты только джинна из волшебной сказки, способного за одну ночь просить новую флотилию» неуместны в серьёзном рассказе об исторических событиях.
Заметны в книге и другие огрехи. Иногда ссылки на цитируемые источники по непонятной причине остаются безликими, а отдельные суждения – неясными: «вспоминают современники», «цитируем первоисточник по исторической работе XIX века», «Екатерины Дашковой… будущей директрисы Российской академии» (какой именно?), «в работе известного историка академика Тарле» (нет названия работы) и т.п. Екатерина II названа «великой» и следом «самой одиозной». Не вяжется одно с другим… О фаворитизме екатерининских времён говорится: «…есть такие подсчёты (в рублях и франках) затрат на фаворитов. Цифры настолько внушительные, что сопоставимы даже с годовыми бюджетами России и с бюджетами, например, первой шестилетней русско-турецкой войны». Если есть подсчёты, то почему бы для наглядности и убедительности не привести сами цифры, а также указать годы русско-турецкой войны? И фамилия сподвижника Петра I всё-таки Меншиков, а не Меньшиков. Больше следовало дать и справочных примечаний, а не подменять их ироническими комментариями вроде «Для двоюродной сестры знаменитого путешественника Джеймса Кука (помните у Высоцкого “аборигены съели Кука”?)…» Налицо явные недоработки и – смею утверждать – профессиональная халатность научного редактора издания Вячеслава Воробьёва.
Книга иллюстрирована прекрасными цветными вкладками, в ней также воспроизведены фотокопии подлинных документов прошлых столетий, а в конце даны четыре приложения. Вместе с тем, некоторые из них являются композиционно излишними. К примеру, информация из приложения № 2 «Биография Дмитрия Ильина – неизвестные факты» гораздо лучше смотрелась бы рассредоточенной непосредственно в повествовании. Здесь же излагается, что надо сделать для увековечивания памяти героя Чесмы на тверской земле, а в тексте книги сказано, что многое уже сделано (памятная доска, улица в Твери и т.д.). Три раза в разных местах цитируется один и тот же фрагмент из статьи М. Лодыгина, опубликованной в журнале «Русская старина» в 1892 г. Но успешная историко-поисковая работа писательского тандема В. Рыжова и В. Скворцова вряд ли прекратится, то есть шанс впоследствии устранить эти недочёты.
Особую ценность придаёт книге реконструкция последних 25 лет жизни Дмитрия Ильина после его отставки в чине капитана первого ранга. Об этом периоде (1777–1802 гг.) документальных свидетельств сохранилось мало и авторы, соблюдая исследовательский такт, проводя убедительные аналогии и параллели, тонко интерпретируя имеющиеся достоверные сведения, сумели выстроить целостную мозаику его жития в своём имении, в сельце Демидиха Весьегонского уезда Тверской губернии.
Книга о лейтенанте Дмитрии Ильине очень нужна сегодня всем, но молодёжи – прежде всего, ибо она воспитывает подлинный патриотизм не пафосными разговорами о его пользе, а обжигающе острым примером ратного подвига, который совершил герой Чесмы. Без знания таких вершин русской славы, без здоровой национальной гордости нам трудно будет шагать дальше в XXI век…
Александр Бойников
