Беседа Саши Аносова с «Морским коньком» в преддверии творческого вечера поэта «Теплые вещи"
В субботу синоптики обещают прохладу, облачность и дождь, поэтому вам обязательно понадобятся «Теплые вещи». 2 июня в 17.00 в славянском зале библиотеки им. Горького состоится творческий вечер поэта, журналиста Александра Аносова.
Первая книга Саши Аносова – «Неэдемовы ангелы» – вышла в 2009 году и вызвала интерес и у читателей, и у критиков. В 2012 году в издательстве Тверского госуниверситета вышла новая книга стихов Саши Аносова «Теплые вещи». Лирика пропитана дождями, терпким кофе и шумом города с его «масенькими трагедиями» расставаний и пьяных признаний под дырявой луной. Тон книги – разочарование. Но, как настоящий поэт, Саша Аносов дает читателю и утешение. Спасение он находит в самоиронии, шутке, робкой надежде на вспышки душевного тепла. Парадоксальные, таинственные, музыкальные стихи Саши Аносова были восторженно приняты в С.-Петербурге и теперь пришла очередь Твери!
С Сашей Аносовым я познакомился «за глаза» в университете, он был представлен преподавателем немецкого языка Ларисой Рувимовной Зильберт как мой кармический близнец и совершенно изумительный поэт. Своими впечатлениями от стихотворений, вошедших в книгу, мы поделились с автором.
- Ваша новая книга – парадоксальная, таинственная. Название «Теплые вещи» обманчиво, обещает нечто уютное, домашнее, трогательное, согревающее. Хочется закутаться в плед и, усевшись при камельке, полистать книжечку...Но под обложкой оказываются ироничные, холодноватые, отточенные стихотворения. Книга не укутывает и не утешает, а срывает покровы, обнажает и все это с удивительной беспристрастностью, оттененной горечью утраты.
Как родилось название книги? Как пришло в голову озаглавить книгу «Теплые вещи»?
- Значит сработало. Это эффект обманутого ожидания. На самом первом варианте обложки был изображен обнаженный манекен, а рядом надпись: «Теплые вещи». Если визуализировать этот сборник, то примерно так он и должен выглядеть. Что касается названия, то оно появилось еще задолго до идеи издания сборника и никак не отлипало от меня. Мне уже знакомые стали скидывать какие-то ссылки на книгу, которые уже увидели в свет под аналогичным названием. Но это меня не остановило, она так-таки вышла…
- Вы открываете банальную и потому неприятную истину – «что тело бренно, что вечна душа…», – греют не вещи, они лишь удерживают тепло самого человека, оберегают его любовь. Образ холодной постели – «только жаль что больше не ты греешь» – возникает именно в заглавном стихотворении…
- На мой взгляд, это не открытие истины, а скорее напоминание о ее существовании или даже предупреждение. Американские полицейские (может и наши тоже – не знаю), останавливая водителя в первый раз, делают ему «ворнинг», проще говоря: предупреждают, дескать, нарушишь через несколько метров – поймаем и тогда уж точно не отвертишься. Также и с этой строчкой. Образ холодной постели? Мне кажется, это такой же жирнющий штамп как и эстракт «про бренное тело», но за маленьким добавлением: постель – не вечный огонь…
- В аннотации речь идет о безотчетном, неосознанном страхе перед миром, перед другими. За каждым страхом скрывается нереализованное желание. Какие желания заставляют лирического героя боятся любви и смерти? Или это взгляд редактора? Насколько Вам важно пропитать эротикой каждое стихотворение, потому как я чувствую в стихах больше иронии и горькой усмешки, чем секса.
- Честно сказать, конечно, книжка не про страх. Так срефлексировал на нее редактор. У каждого свои страхи. Но я не думаю, что лирический герой «Теплых вещей» так уж безотчетно запуган любовью этой, смертью… Ему до них как до Китая. Ему скорее свойственно говорить себе: «Хей, остановись мгновенье!» И делать эдакие «закрутки» на зиму, чтобы потом, открыв банку и надкусив какой-нибудь огурец, сказать: «Надо же! Хрустящие!». Говоря об эротике, можно опять-таки вернуться к образу банки: если среди этих огурцов найдется несколько зубчиков чеснока, то и их, наверняка, кто-то съест. Однако специально складывать что-то в эту банку я бы не стал, там - только то, что подарил очередной урожай. Да, кстати, приятного аппетита!
- И страха безотчетного или отчетливого я не прочел. Приелось, исписалось, отгорело и отболело – да, безусловно. Разочарование сквозит в каждой строке: «Но за тебя ли гореть, скажи, разве стоит за тебя умереть?»; «а любилось – что ни день, то пожар, Отпустило и дождь унылый хлещет» (Теплые вещи); «И не сердце уже а огарок» (Это такой дизайн)… Утрата любви, затаенная тоска, удушающая, а не испепеляющая… долгая и мучительная, забывание, остывание, выбивание клина клином, слез – дождем «по стакану в день»…
- Разочарование – штука полезная. Очарование, наверное, тоже. Правда, первое состояние меня в последнее время практически не отпускает. Всегда поражался людям, способным очаровываться всем и вся. Я так не умею. Плюс разочарование – это каждый раз подъем на ступень выше, на ступень старше, умнее и выдержаннее. И потом уже не страшно совсем, ведь не сердце уже, а огарок… А что таким сердцем делать? Разве что на асфальте писать: «Здесь был я или Маша дура»…
- Все тридцать страничек книги мучительно льет дождь (не хлещет по щекам, а уныло покапывает) мучительно как у Гоголя: «Они льют мне на голову холодную воду!» Вот лишь несколько дождевых строк: «Небо льет по стакану в день» (Это такой дизайн). «Сентябрь расплакался дождем» Если солнце уничтожает и испепеляет (сожжет тетрадку), то Ваш дождь утешает и тушит пожары, смывает все обиды, и иногда лишь жалуется сам – Дождь изливал печали свои…
- Дождь – мое самое любимое явление природы. И к тому же книжка задумалывась как нечто осеннее – в ней вообще много всякой осени, а дождь – вполне себе - осень, сразу хочется в теплый плед завернуться, обнять и плакать. То есть этот образ – еще один компонент создания специальной тональности книжки.
- Вы не разочаровались в формате «книга стихов»? И опять вопрос к редактору, потому как в аннотации сказано о сборнике стихов? Как вы выстраивали драматургию книги, или действовали по ассоциативному принципу? Какую роль несут вставки-эссе?
- Книга стихов – это как профессия суфлера или музыкального критика, уходящая натура. И вообще удивительно, что кто-то их читает. Мне кажется лучшие стихи сегодня так называемые «пирожки» - они короткие (!!!) и забавные, их удобно и легко читать… Что касается «расстановки» текстов в книге, то опять же никакого сверхвидения результата не было, но какая-то логика в последовательности все же угадывается… Вставки-эссе как раз берут на себя миссию «дополнительных полос» на автодороге под названием «Теплые вещи».
Что подвигло Вас после выхода книги создать блог, где стихи инкрустируются музыкальными треками и фотографиями, вашими комментариями?
– Блог – единственное место, где можно прочитать то, что я пишу, поставить «лайк» и сделать «перепост», то есть создав его, я пытаюсь сделать нереальное – встать в одну шеренгу с «пирожками», заведомо зная, что я в проигрыше.
- Меня поразила пунктуация, безбрежная и небрежная, несдерживаемая запятыми и лишь изредка завершающая точкой, вопросительным знаком. Даже в таком страстном, горячечном стихотворении «Я такое дерево», где казалось бы, восклицание в конце просится – у Вас лишь отстранено: расти, расти, расти. Редкая точка. Восклицательный знак лишь в «с…» и то в кавычках смс-ки: «Верь мне! И тебе не хворать!» Это прием или внутренняя интонация сдержанности?
- Пунктуация умышленно отсутствует. Лишь там, где неизбежно нужно показать, что одно предложение закончилось и началось новое стоит точка. Это никакой не прием, но попытка дать читателю возможность интонировать текст на свой лад и не более.
Как много вы уделяете времени редактуре книги? Мне кажется в «Теплых вещах» много ляпов именно редакторских, но, впрочем, иногда встречают пленительные опечатки: «лекраств» – это же здорово!
Дело в том, что книга делалась усилиями двух человек – моего редактора Марии Головей, ну и меня, собственно, поэтому, конечно, здесь есть ляпы и огрехи, но мне, если честно, не кажется, что их надо устранить и перепечать весь тираж. Пусть будет так. Надеюсь, что нас не встретят в темном переулке граммар-нацци после этих моих слов.
- Еще один парадокс книги: все трагические стихи всегда снижаются, накал сбрасывается, конфликт разрешается бытовой деталью:
• застрявший в сердце бутылочный осколок в «Если» уберегает от падения с подоконника;
• ревностное воспоминание «Скидываешь майку/брюки» снижается брутальной реакцией любовника: «Бросает в дрожь, а ты смеешься» (Франк и Ава) – образ достойный «Трамвая желания» и противостояния «Бланш-Стенли».
- На мой взгляд, объяснять тот или иной образ абсолютно не имеет никакого смысла. Бытовые детали, которые неизбежно присутствуют в моих текстах, вкрапливаются туда ненарочно и являются частью чего-то одного, чего-то большого, в данном случае книжки – «Теплые вещи». Вообще, говоря о бытовых вещах, перечисленных вами, хочется вспомнить песню Новеллы Матвеевой – «Девушка из харчевни», где на протяжении всего повествования в центре внимания – гвоздь. Я считаю, без этого образа не было бы и песни.
- Мне хочется обсудить сквозной мотив книги: искусственность, изничтожаемая мечтой. Мнимости любви в книге противостоят честность, душевное тепло, беззащитность, наивность.
А мнимость есть почти в каждом стихотворении: мнимая любовь (я тебе выбираю утро); снотворное – вместо полноценного сна (франк и ава); ромашковый чай, тоже видимо из пакетика; восковые фигуры вместо живых («на зависть всяким тюссо»).
Ну и, конечно, настойчивость заморозки: смесь из пакета, замороженные ягоды, «обрезки счастья и замораживать их на зиму»; замороженное лицо (обрезки счастья)… Что для вас значит образ замороженных овощей?
- Я думаю, что это самый актуальный образ для меня сегодня. В какой-то момент я понял, что НИЧЕГО нет. Все искусственно и выдумано, за редким исключением. А если что-то не удается произвести или выдумать – тут и начинаются проблемы, походы к психоаналитикам, романы с алкоголем… А так – не существует ничего. Это, знаете, сродни тому, что ты смотришь телек всю жизнь и тут буквально на смертном одре узнаешь, что там на протяжении все это время показывали неправду, как ты себя чувствуешь? К тому же образ замороженных овощей – очень спасительный, ведь они практически «живое» воплощение вечной молодости. Плюс реинкарнация перед тем как лечь в сковородку… Разве это не поэзия?
Творческий вечер Саши Аносова и презентация новой книги «Теплые вещи» традиционно (в прошлом сезоне в июне была представлена дебютная книга Любовь Гурбо «Шаги в лето» с иллюстрациями Александры Васильевой) завершает сезон студии «Знаки сезонников».
«Морской конёк» уплывает, но на прощание приглашает вспомнить прошедшие постановки, спектакли и концерты, а также впервые представит новый сезон «Часы».
Идея и воплощение вечера – Алексей Зинатулин.
Не пропустите уникальную возможность – встретится с Сашей Аносовым, послушать его новые стихи в театральном и авторском прочтении, задать вопросы и получить автограф!
Справки по тел. 34-38-00
