Эпизод 00000100. Тать
Дед Ганнибал чаёвничал...
Не просто так - кинул заварки, плеханул кипятку, а совсем наооборот. С чувством, с толком, с расстановкой, да ещё и в саду, под яблонями.
Сначала запалил душистый огонь в старом, медном, «енеральском» самоваре. Залил его чистейшей водой, набранной давеча из Частушачьего родника, достал глинянную литровую кружку, изнутри покрытую чайным налётом в палец толщиной (Не вру! Вот те крест!). Закурил очередную папиросу, и приготовился ждать, когда завеселится вода в самоваре.
- Буцефал! Ты где, морда?
Котяра аккуратно, одним глазком, глянул на деда из окна.
- Ааа! Вот ты где! Добеги, Джугу позови. Чай пить будем.
Буцефал с презрением глянул на Ганнибала: «Глупый хозяин. Чтоб я, самый сильный и смелый кот во всей этой вашей Комаровке, а может и во всём мире, пошёл и позвал эту кучу свалявшегося меха по имени Джуга, который, стыдно сказать, ещё и собака?!! Вот ещё! Тебе надо — ты и зови.» И, «телепортировавшись» с трёхметровой высоты, исчез в зарослях вечнозелёных помидор.
- От, ты ж! - хекнул старик, - Кот-птица гордая... Джуга! Ко мне!
Однако, вместо ожидаемого пса, в сад, с матом, через забор, раздирая портки, ввалился Вовка.
- Чой-то ты удумал? - опешил Ганнибал.
- Эмммм... Деда... Я не хотел. Я думал ты на меня Джугу натравить хочешь, вот и сиганул через забор.
- Эвон оно чо. Это там, на штакетине, не твоё мотовило-то осталось?
Вовка взбледнул, хватил себя меж ног, и начал уж было поворачиваться к забору, но внезапно осознал, что кто-то, где-то его обманул, и тут же стал наливаться краской от обиды.
- Хе-хе, - старик прищурился - Это тебе, чтоб в следующий раз по-людски в гости ходил, а не как тать черномордая.
- Дед, а кто это — «тать»? И почему черномордая? - Вовка тут-же позабыл про обиду.
- Садись уж, пострелёныш, чай пить. Самовар вон поспел. Ща расскажу.
И дед Ганнибал начал рассказывать...
«Давно это было. Почитай, дед моего деда ишшо под стол пешком ходил.
Стоял на стыке двух рек городок не большой, не малый, а так — серединка на половинку. Прозывали его Промеж-град. Жили в нём люди, такие же как ты, аль как я. Всяки-разные. И ленивые, и трудолюбцы, и бедные, и наооборот. Но в общем и целом — хорошие. Рос и креп городок этот, да вот случилась беда...
Пришли в него люди ликом чёрные, и тоже разные, но в общем — злые. Звали они сами себя татью. И пришли они не как-то так сразу, как зима у нас приходит, а постепенно. Сначала десяток заехали, через год, ещё сотня, а дальше - больше.
И по-первости-то вели они себя тихо-мирно, здоровались со всеми, трудились, как и промежгородцы, да когда стало их тьма-тьмущая, тут и явили они свою натуру чёрную.
Ни днём, ни ночью спокойствия в Промеж-граде не стало. Творили что хотели, где хотели, и как хотели...»
- Дед, дед, а как они так в город приехали? Что, никто и не чухнулся даже?
- Кто-то чухнулся, наверное. Про то мне неведомо. А в город... - старик задумался. - Вот ты мне скажи, ежели Ляксей за тебя сено ворошить пойдёт, согласишься?
- Да, ну, дед! Скажешь тоже! Лёха, да за меня сено ворошить?! Да ни в жисть!
- Цыц, малец! Ты представь.
- Ну... - пришёл Вовкин черёд думать. - Соглашусь, чож не согласиться. Я уж лучше на речку сбегаю.
- Воооот. - дед Ганнибал удовлетворённо прищурился. - И кто-то из промежгородцев согласился, чтоб тати за него работать стали, а сами — мож на речку, мож по девкам. Дело давнее. Да дальше — больше. Эти-то кто-то начали других смущать, мол: «Вон за меня тати пашут, а я на речке, да по девкам целыми днями. Чой-то, вы так не хотите?» Ну, кто подрищще духом, да пожиже в труде, тож стали тать звать, за себя трудиться. Так одно за одно, и случилось, что тать та черномордая стали самую тяжёлую и важную работу в городе делать. Дома строить, дворы да улицы мести, а те из тати, кто побогаче, так и на торжок местный пришли, и всех оттель прогнали, да сами стали торговым делом промышлять.
- Дык, дед! А чо плохого-то, коль тать дворы мела, а городские - на речку?
- Дурак ты, Вовка. Город чей? Промежгородцев! И кто за своим городом-домом следить должен? А? - чувствовалось Ганнибал начал «вскипать», как тот самовар.
- Да ну, тебя дед! Нишиша ты не шаришь в коровьих лепёшках. - Вовка беззаботно махнул рукой.
Дед Ганнибал замолчал, пристально глядя на Вовку. За Сизым лесом заворочался далёкий ещё гром, и в наступившей тишине гулко раздался богатырский лай Джуги.
Вовка мигом оказался на заборе, дорвав остатки портков, соскочил с другой стороны, и мелькая замызганными пятками полетел, не касаясь земли, в сторону родительского дома.
Старик, вздохнув, ссутулился на скамейке. Казалось сам он был где-то далеко, во временах деда его деда.
Буцефал, вынурнув из крыжовенных кустов, в один мах оказался рядом с хозяином на скамейке, поддав лобастой головой локоть старика, прижался к нему, и заурчал. Тут же, с другой стороны, подошёл и Джуга, огромный и лохматый «кавказец», встав на задние лапы, положил передние Ганнибалу на колени, лизнул его в нос.
- Эхе-хе-х... - с грустью вздохнул старик. - Айда, чтоль, чай пить, зверюги...
Продолжение, возможно, следует...
