Тверская область - заведомый аутсайдер для «Единой России».

В преддверии выборов в Государственную Думу Slon.ru и фонд «Петербургская политика» представляют политическую карту регионов России. Цветом на ней обозначены уровни угроз для «Единой России» – от голубого до красного. Как минимум в 25 регионах у партии власти есть проблемы -  http://slon.ru/articles/605996/.

Политолог Михаил Виноградов, президент фонда «Петербургская политика»,  поясняет присвоенный уровень опасности и комментирует основные региональные интриги: «Существует две принципиально разных позиции по поводу грядущих выборов в Госдуму: одни говорят, что все заранее предрешено и ждать чего-то нового по сравнению с предыдущими выборами бессмысленно, другие, напротив, говорят о крайней усталости населения от «Единой России», падающих рейтингах власти и растущем спросе на перемены. И то, и другое нередко справедливо. Есть территории, такие как, скажем, Кемеровская область или Чечня, где партии власти ничто не угрожает, но есть и такие регионы, где в последние годы «Единая Россия» терпела поражение за поражением – скажем, Тверская область или Иркутская. Большинство же регионов находятся где-то посередине и могут еще склониться в ту или иную сторону».

Согласно рейтингам электоральная ситуация складывается не в пользу партии власти. Если в ходе прошлых выборов «единороссам» было достаточно связать свой бренд с фигурой Путина, то сегодня ситуация претерпела изменения. Неслучайно создание «Общероссийского народного фронта» не оказало существенного влияния на рейтинг «ЕР». Определенный ресурс у партии власти есть в лице молодежи, которая настроена к «единороссам» более лояльно. Но насколько легко окажется привести их к избирательным участкам – пока неясно. Также пока неясна стратегия властей по поводу отношения к явке: с одной стороны, высокие показатели явки будут аргументом в споре о легитимности выборов, с другой – чем больше избирателей заставить думать о выборах, тем больше будет озабоченность людей, да и манипулировать голосами непришедших гораздо легче.

Идеальным для «ЕР» было бы, чтобы из всех остальных партий прошла только КПРФ, но это малореально: ЛДПР ведет неплохую кампанию и пока явно преодолевает необходимый 7%-ный барьер. Интрига сохраняется пока также со «справедливороссами» и «Правым делом», у которых есть еще шансы преодолеть барьер. «СР» пока по опросам набирает меньше 7%, но тут все будет зависеть от работы политтехнологов, которые активизируются в предвыборный период и способны завернуть не самый привлекательный продукт в красивую обертку. Что же до «Правого дела», то его будущее будет во многом зависеть от масштаба и источников административной поддержки.

В прошлом году самыми проблемными для партии власти были Урал и Сибирь – в том числе из-за того, что многие регионы (особенно на Урале) были в числе наиболее пострадавших от экономического кризиса. На декабрьских выборах самые большие проблемы для «Единой России» создадут, видимо, области Центрального и Северо-Западного округов. На выходе из кризиса растут ожидания перемен, и ожидания эти не удовлетворяются. В ЦФО растет недовольство ощущением периферийности собственных регионов, на Северо-Западе вызревает запрос на перемены и обновление, который часто более значим для избирателя, чем потребность в стабильности.

Несмотря на то, что либеральный электорат составляет порядка 20% от общего числа избирателей, он, похоже, снова остается за бортом. Вроде бы все конкуренты «ЕР» могли бы побороться за них: КПРФ выступает в роли главного борца за политическую конкуренцию в парламенте, Жириновский разыгрывает роль единственного искреннего политика, «Правое дело» декларирует либеральные ценности, да и против эсеров у либералов не должно быть сильного раздражения. Но ни одна из этих партий всерьез с либеральным электоратом не работает, понимая, что наибольшая его часть идти на выборы не собирается.

… Хочу напомнить динамику результатов ЕР:

…Дело в том, что, показав в декабре 2007 г. – на пике экономического подъема и с Путиным во главе списка – результат в 64%, «Единая Россия» взяла курс именно на этот результат на последующих региональных выборах. И выдерживала его в разгар социально-экономического кризиса: 66% — осенью 2008 г., 59% — весной 2009 г., 62% — осенью 2009 г. Не буду рассуждать о том, какими методами эти результаты достигались, но напомню, что после октября 2009 г. последовал бойкот заседания Думы всеми оппозиционными партиями и Госсовета по политической системе в январе 2010 г. А после этого произошло некоторое снижение результатов «Единой России»: в марте 2010 г. на выборах региональных заксобраний она получила 51%, а в октябре – 56%. А в марте 2011 г.  – всего 46,2%. Хотя, казалось бы, кризис уже позади…

Сами решайте, какое сравнение более корректно: с прошлыми выборами заксобраний регионов или с голосованиями последних лет. Добавлю только, что результаты прошлых выборов достигались при большем числе участвующих партий – не 4-5 как сейчас, а 7-10, в трех регионах тогда еще действовала графа «против всех», так что набрать эти 46% в тех условиях было труднее по чисто статистическим основаниям.

Почему же снизился результат «партии власти»? Кто виноват? А главное – что делать? Увы, выводы будут неутешительными – не только для «партии власти», но и для всей нашей политической системы. Главная причина неудачи – не кризис как таковой (в кризис как раз голосование «за власть» зашкаливало), а посткризисный синдром. Люди оправились от испуга, но не вернули себе оптимизма, отличавшего большую часть российского общества в 2006-2007 гг. Они видят все новые свидетельства неэффективности власти – коррупционные скандалы, растущие цены в магазинах и тарифы ЖКХ… Телевидение утратило монополию на формирование «политической картинки». Интернет становится главным источником политинформации для все большего количества людей и вынуждает традиционные СМИ показывать то, что еще несколько лет назад они, скорее всего, не показали бы (например, разгон митинга во Владивостоке в декабре 2008 г.). Власть теряет один из своих главных козырей – репутацию везунчика (независимо от того, как эта репутация обреталась). В обществе растет не столько протест, сколько скепсис, потребность в правдивой информации и праве оппозиционного мнения на дискуссию, а избираемые по всей стране Думы, большие и маленькие, так и остаются «не местом для дискуссий».