СУДЬЯ-КЛЕВЕТНИЦА

До чего же иногда судьи бывают злыми. Не все, конечно. Народ думает, что служители Фемиды не обладают человеческими пороками. Еще как обладают. Они к тому же обостряются ввиду их слабого духа, не выдерживающего проверку властью.

В газете уже писалось, что председатель облсуда Карташов как бы по протекции перевел в Тверь свою однокурсницу по институту Наталью Галкину. Она работала судьей в Кесовой Горе и продолжала бы рассматривать там по несколько дел в месяц. Теперь вынуждена зашиваться в непривычном объеме работы в Центральном райсуде Твери.

Месяца три назад она рассматривала мою жалобу на одного чиновника в погонах. Вслед за жалобой в суд было направлено письменное заявление об отводе Галкиной, считая ее «продуктом» все той же коррупционной деятельности Карташова. Я понимал, что в удовлетворении отвода будет отказано: не могла же она признать, что действительно назначена по протекции. Это тогда, в конце июня я подозревал Карташова в протекционизме. Но уже месяц как утверждаю, что он коррупционер, совершивший деяние, предусмотренное ч. 1 ст. 285 УК РФ. Карташов же в свойственной ему манере юлит, лицемерит, пытается воздействовать на меня административным ресурсом: вместо использования законного способа возбуждения уголовного дела по клевете подачей заявления мировому судье, Карташов руками своего заместителя Сергея Степанова опять обратился в следственное управление Следственного комитета при прокуратуре России по Тверской области. И он, и иже с ним с его подачи пишут на меня только туда. Разбираются с этими заявлениями следователи по особо важным делам. Других там просто нет. И они вынужденно занимаются кляузами Карташова вместо расследования убийств и других особо опасных преступлений.

Я также понимал, что последующая кассационная инстанция не изменить отказ Галкиной принять заявленный ей отвод. Поэтому намеревался подать жалобу в Европейский Суд по правам человека. Достаточно детально изучая последние пять лет практику этого органа, я пришел к выводу, что там по другому отнесутся к судьям, назначенным по протекции и руководимым председателем-преступником. Однако на этот раз не удалось обратиться в Страсбург: областной суд отменил решение Галкиной по другим основаниям и вернул материал на новое рассмотрение.

Спустя примерно месяц после этого судебного заседания Галкина и стала клеветницей. Да-да, я не оговорился. Она совершила преступление, называемое клеветой.

Пишу эти строки и представляю себе картину: кто-нибудь читает эту публикацию на сайте газеты и сообщает о ней Галкиной. Та хватается за телефон и звонит любезному другу души Карташову. Он вызывает пред ясные очи неких Лякишева и Батурского голосом и в позе городничего из «Ревизора», восклицающего «подать сюда Ляпкина-Тяпкина». Первый из них помощник Карташова, второй является помощником одного из судей.Оба выписаны из Ставрополя. На предстоящем Совете на Горького (на Горького расположен областной суд), сравнимом по значению с советом в Филях, будут думать думу, решать как быть с этим неугомонным Экаевым. Все коррупционные планы тормозит.

Читатель, должно быть понял, что я даю Галкиной повод для судебных разбирательств. Дело в том, что после выхода статьи «Ставропольское нашествие» Карташов не придумал ничего умнее, как организовать обращение председателя совета судей Сергея Степанова в общественную коллегию по жалобам на прессу с жалобой на меня. Есть у журналистов такой орган, рассматривающий профессионально-этическую сторону публикаций. В состав коллегии входят известные журналисты, в том числе руководители федеральных СМИ, общественные деятели.

Две трети объема жалобы Степанова посвящена тому, какой я такой-сякой, не люблю судей и обижаю их, непорочных. Для подкрепления этой точки зрения и усиления моих отрицательных качеств понадобилась клеветническая жалоба Галкиной. В паре с ней выступила также судья Татьяна Бичан из того же Центрального райсуда. В голову приходит поговорка «Чья бы корова не мычала, а твоя-молчала»: кому-кому, но не Бичан бы с ее безобразными нарушениями по работе, влекущими бесспорное увольнение из судейской системы, говорить о моем, как она написала Степанову, «наглом, бестактном и вызывающем поведении». Вопрос о ее деятельности и причине, по которой она еще работает - тема ближайшей публикации.

Свернув «шапку» и место, где Галкина расписалась, я показал жалобу одному знакомому. Его реакция была ожидаемой: «Что за кляузница со стилем базарной бабы это написала?».

Правильно подмеченная кляуза Галкиной начинается с того, что 29 июня она рассматривала мою жалобу, а я пытался сорвать процесс, но мне это не удалось. Также Галкина пишет, что ей известно о моем неадекватном поведении в судах и т.д. Заканчивается повествование высокопарной озабоченностью за всю судейскую братию: «В связи с тем, что подобные действия Экаева А.Ю. подрывают авторитет судебной власти, а каждый судья в отдельности не имеет времени и возможности отвечать на его провокационные действия, прошу Совет судей принять меры в отношении Экаева А.Ю. и оградить меня и остальных членов судейского сообщества от клеветы, оскорблений и провокаций с его стороны». В этих словах содержится утверждение о совершении мною преступлений, в этом клевета.

Дело же было так. Пришел я в суд к началу рассмотрения своей жалобы. О явке никого не стал уведомлять. Когда открылся зал заседаний, молча зашел и сел позади чиновника, участвующего в деле. Так обычно усаживаются посетители. Жалоба рассматривалась в порядке ст. 125 УПК РФ. Юристам понятно, о чем идет речь, хотя я с самого начала настаивал на разбирательстве дела в порядке гражданско-процессуального законодательства. Так в последующем и получилось.

В зал вошла Галкина, заняла свое кресло и, не потребовав у секретаря доклада о явке сторон, чем нарушила процессуальные требования, объявила:

Галкина: заседание Центрального суда объявляется открытым… Явка полная... пожалуйста, Экаев, встаньте, назовите правильно Ваши …

Экаев: я не говорил, что я явился

Галкина (замешкав, так как не ожидала такого ответа): секретарь, доложите о явке в судебное заседание.

Секретарь: в судебное заседание не явился Экаев.

Галкина: какие будут … (она хотела спросить прокурора и чиновника, какие будут мнения о возможности рассмотреть дело в отсутствие не явившегося участника, т.е. меня. Но вместо этого я, тихо сидящий позади всех, стал объектом ее внимания) …Пожалуйста, Экаев, встаньте, назовите правильно Вашу фамилию, имя, отчество (про себя думаю: «Чего ты пристаешь. Ведь секретарь тебе доложила, что я не явился, а я только что это подтвердил». А вслух говорю)

Экаев: я еще раз повторяю, что я в этом заседании не участвую. Я участник по делу, но я не участвую в этом … если Вы читали мое дополнение к исковому, то там написано последним пунктом: «Прошу рассмотреть в мое отсутствие». Так что я просто присутствую, но не участвую. ( Про себя продолжаю думать: «Чего тебе еще нужно. Радуйся, что я не участвую в заседании, не буду задавать вопросы своему оппоненту-чиновнику, мало что смыслящему в юриспруденции, не буду выступать со своей оценкой материалов, заявлять возможные ходатайства. Ведь это займет твое время, а ты думаешь, как быстрее мне отказать. Так отказывай, не разводя канитель. Все, что я хотел сказать написано и лежит перед тобой». Но Галкину понесло).

Галкина: Вы пришли для того, чтобы Ваш вопрос был разрешен по существу или для чего? Или для того, чтобы еще …э…устроить?

Экаев: значит … по поводу устроить: давайте оставим эту тему за рамками процесса. По моему мнению участие является правом, а не обязанностью. Если с Вашей точки зрения этот процесс возможен в отсутствии… без участия надлежащим образом уведомленного заявителя, то проведите его… А я просто …как обычный посетитель посижу, послушаю.

Галкина: значит, такое законом не предусмотрено. Вы вправе не давать показания в судебном заседании, вправе не давать …(Вот так фортель выкинула Галкина. Такое мог сказать только полный профан в юриспруденции. Но это сказала судья. О каком законе она говорит, какие показания имела ввиду? Участие заявителя в судебном заседании является его исключительным правом и суд не может его принудить к этому. Что касается показаний, то в этом процессе участники лишь заслушиваются, дают пояснения. Для них не существует такого понятия, как давать показания. Пришлось об этом сказать Галкиной)

Экаев: да здесь никто не будет показания давать (пауза). Показания в этом вопросе не даются, объяснения да (Сказал и присел. Последовала 9 секундная пауза молчания Галкиной. У нее, как говорил Райкин, "шарики крутились, мысли бегали". Не найдя, что сказать, перескочила на другую тему).

Галкина: Вы знаете каким образом заявляются отводы и ходатайства, да?

Экаев: конечно… письменно ( можно и устно, но я подавал письменно и за неделю).

Галкина: письменно … Вы пришли в судебное заседание …( шарики-то крутятся, мысли бегают в хаосе)

Экаев: я пришел не в судебное заседание. Я пришел посидеть вот в качестве просто так дядей Ваней, образно говоря. Мог бы дядя Ваня придти посидеть, послушать, посмотреть? Вот я и есть сегодня в этой роли (пришлось привести такой наглядный сравнительный пример. Галкина же в своему обращении к Степанову так описала этот момент: «Присутствуя в зале судебного заседания, заявил, что он не Экаев, а просто дядя Ваня или Петя, прохожий, невидимка, чтобы проводили процесс без него, а он посмотрит, что с этим дальше делать»).

Галкина: значит … мы Вам направляем … в котором обязывали Вас представить суду заявление. Вы его не представили. Поэтому эти вопросы мы должны разрешить сегодня (опять неправда. За неделю до этого я представил в суд упоминаемое Галкиной заявление. В моем экземпляре имеется штампик канцелярии о получении и регистрации этого заявления. В нем я также писал, чтобы заседание провели без моего участия).

Экаев: обязать Вы меня не можете. Вы конечно написали…

Галкина: нет, ну Вы для чего пришли?

Экаев: ну я Вам объяснил.

Галкина: Вы пришли первоначально и никто, никто вместо Вас не писал заявление в апреле этого года, никто не … это же Вы писали заявление? Вы обратились сами в суд для того, чтобы суд разрешил Ваш спор, рассмотрел Вашу жалобу на постановление начальника инспекции

Экаев: скажите, судебное заседание сейчас идет или нет? Вы открывали его?

Галкина: …Вы же здесь не присутствуете

Экаев: правильно… нет-нет от моего присутствия не зависит начало судебного заседания. Я надлежащим образом уведомлен? Уведомлен! В деле есть об этом извещение ( в смысле нет препятствий для рассмотрения дела).

Галкина: …если хотите просто посидеть…в зале, вот, Вы можете здесь посидеть, а мы тогда можем провести … в кабинете (последний фортель Галкиной за 5 минут и 44 секунды, в течение которых она незаконно продолжала приставать).

Экаев: судебное заседание …

Галкина: …об этом тоже в законе нигде не написано

Экаев: как раз в законе и написано, что в зале судебного заседания должны любое дело рассматривать, а если перейдете в кабинет, то Вы превратите его в зал судебного заседания, куда я могу или еще люди могут придти и сидеть точно также. Но в этом случае будет не совсем правильно, потому что за Вашей спиной не будет герба России, флага России и всех других символов правосудия.

Галкина: значит так. Вы давать показания не будете и надо считать, что Вас здесь нет.

Экаев: да, меня здесь нет.

Галкина: Вас здесь нет.

Экаев: да

Галкина: значит судебное заседание объявляется открытым. В судебное заседание явился представитель…, пожалуйста, представьтесь нам.

Краснопольская: старший инспектор … Краснопольская Алла Владимировна.

На этом Галкина оставила меня в покое. Теперь, я полагаю, понятно, кто и к кому приставал, пытался ли я сорвать процесс. Так же понятно, что неадекватным было поведение Галкиной, связанное плохим знанием законов.

Я бы не сказал, что приставание судей к участникам процесса по примеру Галкиной является редкостью. Так они поступают для судебного разбирательства по задуманному сценарию. То, что это некрасиво и может свидетельствовать об отсутствии стыда и совести, их не волнует.

Организовав подачу Степановым жалобы на мои публикации, Карташов высветил перед руководителями федеральных СМИ свой протекционизм и другую деятельность, очень напоминающую взяточничество. За все это его следовало бы для начала вымести из судебной системы. Что в недалеком будущем и произойдет. Сейчас же мы говорим о делах Галкиной.

Абдулла Экаев