День рождения Анатолия Камардина. Уже без него...

16 декабря день рождения Толи. Ему исполнилось бы 62 года. С тех пор, как мы познакомились, это первый день рождения без него. Прошло 110 дней со дня смерти, а осознание того, что его больше нет – не приходит. И, как обычно накануне дня рождения Толи, я привычно думаю, о том,  что бы я ему подарила полезного, нужного. Он не любил «дежурные» подарки. А когда его спрашивали, что подарить, ответ всегда был один: кисточки. Он очень радовался любому подарку связанному с его творчеством: набор профессиональных стерок, карандашей, цветных гелевых ручек, альбом с качественной бумагой…  И сразу же начинал рисовать в чистом альбоме, только что подаренными карандашами, ручками, торопясь запечатлеть на бумаге  свои новые идеи.

    Справлять дни рождения Толя не любил, как вообще не любил больших торжеств и сопровождающей их суеты. А если встречались на его пути такие даты как 50-летие и 60-летие, на которые нельзя было не позвать друзей и знакомых, то говорил: «Не надо ничего готовить, соленые огурцы и водку вот, что надо художнику».

  Так совпало, что 16 декабря в Твери отмечается День освобождения  города Калинина от немецко-фашистских захватчиков. Ежегодно, в этот день зажигается огонь на обелиске Победы в память об этом событии.  Как обычно, Толя, глядя в окно на обелиск, шутя говорил, что огонь зажгли в честь его дня рождения. А торжественные мероприятия, проводимые в городе, поддерживали наш праздничный «именинный» настрой.

  И вот Толи нет с нами, а огонь на обелиске Победы опять будет зажжен. Для нас это уже символично. Но теперь без Толи, глядя в окно, будем думать, что его  зажгли в память о самом дорогом и любимом человеке.

                                          Инна Камардина. Жена художника. 2012 г.

Бывает, что достаточно взглянуть на человека, и ты сразу понимаешь по его многозначительному выражению лица, осанистости фигуры и  привычке сохранять все это в любой обстановке, что он важная и значительная персона. Ежели ты знаешь, что этот человек художник, то тебе сразу становится ясно, что он скорее всего носит звание Заслуженного художника а возможно даже Народного.

 Вот чего не было в облике Камардина, так именно этой внешней важности, солидности и ощущения значительности собственной  персоны . Борода,как это принято говорить – окладистой не была, и оттого не придавала ему солидность, да и надетый костюм с галстуком по случаю торжественного мероприятия вроде персональной выставки или награждения, казался на нем  чужим. Органично выглядели на не богатырской, но жилистой фигуре Анатолия -  джинсы, рабочий фартук, рубашка с закатанными рукавами. То есть то, в чем он, как правило, и проводил больше всего времени, работая в мастерской.

     Слушая речи коллег Анатолия и его друзей и читая отзывы о нем , я поймал себя на мысли, что зачастую так бывает, что говоря о тех людях, которых уже нет среди нас, мы не задумываясь или сознательно, из лучших побуждений, приукрашиваем их достоинства, не упоминаем какие-то их поступки и те  черты характера, которые не красят человека. Так принято, и наверное это правильно. Я невольно начал тогда вспоминать, а что такого могло быть  у Камардина, о чем не принято говорить.

   Характер….  По характеру он мог быть вспыльчив, но нельзя сказать горячился не по делу. Особенно тогда, когда надо было защитить его коллег и друзей от несправедливости со стороны различных руководящих структур и должностных лиц.  Мог обидеться  и  перестать общаться с человеком. Это когда он видел, как тот начинает, что называется – тянуть на себя одеяло, отпихивая в сторону всех вокруг, для того чтобы ему самому досталось больше.  Так  это нормальная реакция для НОРМАЛЬНОГО человека, мне так кажется, хотя в наше время такая принципиальность уже редкость.

    Попытался вспомнить что-то из поступков в жизни Анатолия, когда он сам отталкивал окружающих ради своей выгоды,  и не смог припомнить ничего подобного. Мастерскую и дом для своей семьи Камардин построил сам, не претендуя на мастерскую в здании Союза художников, все необходимое дорогостоящее оборудование для керамики купил за свои деньги.  Ради почетных званий  и наград не обивал пороги различных кабинетов, доказывая там свою ценность для общества, города , области и страны. Он просто работал без отдыха  и с такими результатами, что невозможно было обойти вниманием талант этого художника. Его представляли к званиям и наградам потому, что его работы были того уровня, что могут  быть представлены в лучших мировых галереях и музеях.

Может это кому-то покажется неожиданным, но на последней прижизненной персональной выставке Анатолия  в Твери, наибольшее впечатление на меня произвела его графика. Не потому, что керамика мне не понравилась. Дело в том, что практически всю керамику я уже видел и на выставках и в мастерской  на разных стадиях ее изготовления, а вот многое из графики увидел впервые. Акварели, офорты, наброски, эскизы – все было сделано не менее талантливо, чем керамические произведения. Причем, эскизы к керамике Анатолий делал чаще всего  как отдельную самостоятельную работу для выставки графики. Без скидок на то, что это всего лишь почеркушка-эскиз.  Если попытаться представить, что не было никакого художника-керамиста Камардина, то при том высочайшем уровне графических работ, что были на его выставке, среди тверских художников был-бы еще художник-график, с  замечательными акварелями и рисунками.

Последние двадцать лет в российском обществе произошло колоссальное смешение понятий добра и зла, порядочности и подлости. Стремление людей выжить в условиях современного изуверского российского капитализма,  превратило постыдное раньше двуличие и вороватость - в  достоинство. Ныне можно оставаться в глазах окружающих порядочным человеком, при том, что все совершенно точно знают, что этот человек вор и лицемер.  Раньше интеллигентные люди избегали общаться с такими субъектами, а ныне довольно часто стремятся быть ближе к ним, так как это может принести выгоду. Сейчас вполне нормально, когда человек  в один и тот же день участвует в неких культурных проектах, а затем принимает участие в финансово выгодных мероприятиях по разрушению культуры.

Расхожая фраза из американских фильмов  - «бизнес, ничего личного», стала  средством , позволяющим избавиться от угрызений совести, когда ради выгоды люди идут на подлость.

Анатолий Камардин представлял собой  то редкое в наше время исключение среди очень большого количества людей, для кого подлость и двуличие ради получения выгоды, была недопустима. Не будучи верующим , если оценивать степень веры по тому, крестится человек перед  едой или нет, регулярно ли посещает службы в храме или нет, Анатолий был гораздо более верующим чем многие из священников или прихожан с шишками на лбу,  оставшихся от обильных поклонов перед  иконами. Может быть я ошибаюсь, но верующий человек это не тот кто больше молится, а тот кто стремится жить в ладу с совестью . А Камардин как раз и был одним из таких людей, для кого понятие совесть не была пустым звуком.

Говорят что незаменимых людей нет. Чушь собачья! Это относится только к тем, кто живет «как все» и работает  «в соответствии с принятыми стандартами». Редким по своим талантам людям, да еще с таким отношением к жизни, что была у Анатолия, замены нет и не будет, как нет замены чему-либо уникальному, не массовому.

Александр Кукушкин