Балалайкин на марше, или Петрова понесло

БАЛАЛАЙКИН НА МАРШЕ, ИЛИ ПЕТРОВА ПОНЕСЛО

Нравственность есть правда.

В. Шукшин

Остапа понесло.

И. Ильф, Е. Петров

Выступление Михаила Петрова по итогам общего собрания членов Тверского регионального отделения Союза писателей России (ТРО СП РФ) как таковое меня, признаться, не удивило. Удивило другое: сколько раз я разоблачал откровенную ложь Петрова, которую он выдавал в столичных и тверских газетах по самым разным поводам, а сей провинциальный оракул по-прежнему продолжает использовать её в качестве единственного метода полемики, доступного его деградирующему интеллекту.

В своём памфлете «Огнёвоупорный Балалайкин», вошедшем в книгу «Заложники иллюзий» (2011) я сравнил М. Петрова с Балалайкиным, который представляет собой «тип продажного адвоката-авантюриста, увлекающегося самим процессом вранья»[1]. Этот колоритный и реалистический образ создал великий русский сатирик М. Е. Салтыков-Щедрин в очерках «В среде умеренности и аккуратности» (1873–1878) и в «Современной идиллии» (1877–1883). Продажная и беспринципная натура этого героя, видимо, настолько увлекла Петрова, что сделалась его публицистической сущностью. Нанявшись теперь общественным адвокатом к тверским графоманам Валерию Редькину, Наталье Лосевой и Олегу Горлову – руководящей тройке в Тверском отделении СП России, он всё с той же брюзжащей пылкостью накормил общественность очередной порцией публичной лжи, связав её на сей раз с беспрецедентным событием в литературной жизни Твери.

Судите сами. Вот Петров пишет: «25 февраля сего года в Тверской писательской организации произошло из ряда вон выходящее событие: общее собрание 22 голосами за, тремя против, при шести воздержавшихся исключило критика Александра Бойникова из Союза писателей России». Однако в преамбуле к этому «произведению», заголовок которого – «Цветы зла» – Петров без зазрения совести выкрал у Шарля Бодлера, говорится совсем иное:

«Исключение Александра Бойникова 25 февраля из Тверского отделения Союза писателей послужило предметом полемических баталий в Интернете и СМИ».

Да, да, прочтите ещё раз – внимательнее: исключение из Тверского отделения Союза писателей. И только. Вот так общественный «обвинитель», науськанный хитрым Редькиным (который, между прочим, на собрании большей частью благоразумно молчал, предоставив драть глотку о «происках» Бойникова клюнувшим на его удочку Токареву, Лосевой, Большаковой и Петрову), мимоходом принародно разоблачил сам себя. Поздравляю, гражданин соврамши!

Зачем же понадобилось Петрову врать? Причин тому немало. До этого он подвизался в качестве то представителя в суде, то свидетеля (неясно только свидетеля чего?) при профессоре Александре Огневе. Это почтенный старец, постоянно плачущийся об отсутствии здоровья, в последние три года завалил меня исками о защите своей чести, достоинства и деловой репутации, которые безвозвратно умалили мои фельетоны. Однако все затеянные им процессы Огнев не без помощи Петрова с треском проиграл и теперь строчит на меня доносы ректору ТвГУ и, вероятно, ещё куда-нибудь.

Многое не в силах простить мне бывший редактор «Г’усской пг’овинции»: и разоблачение халтурных и графоманских книг, выпущенных под его руководством, и доказательное расследование неизбежности краха журнала, а равно его концептуальной несостоятельности, и нынешнее обнародование его панегириков тогдашнему тверскому губернатору Платову, которые Петров с удовольствием бы предал забвению, но… До сих пор дёргается он в бессильной злобе, вспоминая проигранный судебный процесс, на котором приписанные мне Петровым слова: «Ты Платову жопу лизал!» не были признаны ни ложными, ни порочащими.

Как видите, уважаемые читатели, за всё за это вырос у Петрова на Бойникова огромный гнилой зуб.

Ой, опять я о себе в третьем лице говорю!.. Как Чапаев, по утверждению Петрова, который, конечно, любит раздавать рекомендации на тему, кому и в каком лице выступать; он-то сам вроде Литературный институт когда-то окончил. Окончил, но учился там через пень-колоду. Иначе знал бы «лауреат многих литературных премий, заслуженный работник культуры РФ» то, что знает студент-первокурсник: в публицистике есть разные способы повествования – от первого лица единственного и множественного числа, а также от второго и третьего лица числа единственного. А писатель Петров, оказывается, не знает… Но лезет поучать.

Кстати, исключили меня из Тверского отделения Союза писателей России абсолютно незаконно. Редькин и его присные Лосева, Капитанов, Горлов попросту наплевали на устав собственной организации. И не только наплевали, а растоптали его своими грязными ногами.

Пункт 4.7 Устава ТРО СП РФ гласит: «Исключение из Организации проводится за нарушение Устава Правлением Союза писателей России по представлению Организации», т.е. правом исключения кого-либо из членов региональной организации обладает только Правление Союза писателей России, находящееся в Москве.

Из решения правления ТРО СП РФ: «В соответствии с Уставом предлагается исключить Бойникова А. М. из состава Тверского отделения Союза писателей России и поставить вопрос перед Правлением Союза писателей России об исключении Бойникова из состава членов Союза писателей России».

Если верить Петрову, то отлучили меня от тверского писсообщества за «публикацию искажённых, ложных сведений о деятельности Тверского отделения “Союза писателей России” в целом», что выразилось в «прямых оскорблениях многих тверских писателей, в отрицательных характеристиках их интеллектуальных, творческих и моральных качеств».

Наворочено здесь много, и давайте разбираться по порядку. Во-первых, публикация «искажённых, ложных сведений» означает нанесение ущерба деловой репутации Тверского отделения Союза писателей. Но это вправе установить только суд. Ни Редькин, ни Петров наличием таких судебных решений похвастаться перед собранием не смогли.

Во-вторых, опять-таки только суд в порядке ст. 152 ГК РФ и на то время действующей ст. 130 УК РФ вправе признать наличие оскорблений, а равно умаление чести и достоинства конкретного человека (писателя) в моих статьях и рецензиях. И вновь таких судебных решений Редькин собравшимся не предъявил, потому что их не существует в реальной действительности. Наши правленцы вот так, с пылу с жару присвоили себе функции суда – вопреки российским законам, нравственности и здравому смыслу. Интересно, о чём думал Олег Горлов, заместитель председателя правления ТРО СП РФ по организационно-правовым (!!) вопросам, когда обсуждалась эта с юридической точки зрения галиматья?

В-третьих, высказывание отрицательных оценок о чьём-либо творчестве является моим правом критика и гарантировано ст. 29 (свобода мысли и слова) и ст. 44 (свобода литературного творчества) Конституции РФ. И эта же статья даёт Петрову неотчуждаемое право отрицательно оценивать мой критический метод и стиль. И, пожалуйста, и на здоровье!.. Если сам исписался, поругай в досаде того, кто находится на творческом подъёме. Не возбраняется. А вот какой статьёй какого закона гарантировано разоблачённое выше его враньё?

Что у Редькина на уме, то у Петрова на языке… А язык-то у Петрова, как помело, и он между делом проболтался: исключён Бойников «из сообщества писателей за хамство, оскорбительное поведение, сутяжничество и скандализм».

Воистину: услужливый лакей опаснее врага! В каких пунктах Устава ТРО СП РФ прописаны столь «веские» основания для «исключения»? На генетическом уровне въелась в некоторых членов местного писсообщества болезненное (сродни, очевидно, сексуальному) влечение гнобить тех, кто рискует сметь своё суждение иметь. И гнобят они человека не за реальные прегрешения, не за мифические «нарушения устава», а за «облико морале», публично тряся грязным бельём оппонента в лучших партийных традициях. Тьфу на вас, сублиматоров!

 * * *

 В полемике Петров безлик и бездоказателен и, как следствие, беспомощен: «кто-то из близких к нему [Бойникову] поэтов», «кажется, ему всё равно», «тех, кого он сначала хвалит, может вскоре со сладострастием “размазать”» и т.п. А вот его непрезойдённый по гнусности перл: «В одной из статей Бойников обвинил меня чуть ли не в симпатиях к фашизму». Естественно, что ни названия статьи, ни подтверждающей цитаты Петров не привёл. Кинул очередную подлянку, но, очко-то жим-жим, играет, и он подстраховался: «чуть ли не в симпатиях…» Чуть-чуть не считается, – так говорят даже дети.

Толчётся всё вокруг да около Петров, бормочет о чём-то непонятном, не приводя ни одного примера в качестве подтверждения своих по обычаю голословных суждений. Всего-то и наскрёб из «доказательств» мою отрицательную рецензию на косноязычную книгу А. Огнева «Контрреволюция и литература» пятилетней давности… Тогда взбешённый моим глубоко аргументированным показом научной несостоятельности этого творения, профессор через суд целый год пытался добиться признания, что его монографии «самые лучшие в мире». Жаль, не добился болезный…

И дальше Петрова понесло… Захлёбываясь слюной от восторга, бегая дрожащими пальцами по клавиатуре, он вещает, «что 20.09.2011 г. судебная коллегия по гражданским делам Тверского областного суда признала, что определения Огнёва «любитель скандалов А. Бойников», «закоренелый фальсификатор Бойников», «потерявший совесть Бойников», «Бойников совершил подсудный подлог», «пасквилянт Бойников», «сейчас воспитывают студентов и такие злобные фальсификаторы, как А. Бойников» соответствуют действительности…»

Это – третья крупная ложь записного огнёвско-редькинского адвоката, и я посмотрю, как он будет изворачиваться в суде, доказывая соответствие этих сведений действительности. Мудрено доказать истинность того, что документально является ложным…

Зря Петров пробавляется публицистической балалайковщиной. Ему бы рóманы сочинять – с непременным налётом стукачества. Читаем: «Поэт из Вышнего Волочка Борис Рапопорт на вручении ему премии Салтыкова-Щедрина похвалил журнал “Русская провинция”. Бойников тут же поймал его за рукав и сунул свою книжку “Заложники иллюзий”, мол, почитайте, кто такой Петров. Книга эта стала своеобразной чёрной меткой, которую он при случае передаёт тем, кого заподозрит в симпатии к “Русской провинции”, Петрову».

Но беллетрист из Петрова если и выйдет, то, извините за выражение, хреновенький. Вдумайтесь в смысл процитированного отрывка: Б. Рапопорту торжественно вручают премию, он произносит благодарственную речь. И тут церемонию прерывает Бойников, ловит поэта за рукав и дарит ему книгу. Разве такое было? Нет, конечно. Книгу «Заложники иллюзий» Борису Абрамовичу я действительно подарил, как и он мне свою. Только было это до торжественного открытия Недели тверской книги. Петров-то значит, за мной следил, вспомнив привычки попутного былого ремесла (догадайтесь какого), а я и не заметил выглядывающих из-за угла мутных глаз и жиденькой бородёнки…

Дорогой Михаил Григорьевич, по-человечески я Вас понимаю. Жалко журнальчик-то, он ведь и доходец кое-какой (думается, немалый) редактору приносил. Чай, не безвозмездно графоманы-то (особенно богатые, вроде Маргариты Ивицкой) издавались? Но загубили Вы его некомпетентным руководством, возгордились, вознеслись. Ушли от журнала и авторы, и подписчики. Неужели Вы держите читателей за дураков и думаете, что Бойникову больше делать нечего, кроме как выискивать тех, кто симпатизирует почившей в бозе 10 лет (!) тому назад «Русской провинции» и её бывшему редактору, и одаривать их своей книгой только на этом основании? Или, как сейчас шутят, тихо шифером шурша, едет крыша не спеша?

Несусветные, понимаешь, загогулины выделывает порой прилюдно декларируемая принципиальность и нравственность тверских балалайкиных… Когда-то Петров в пух и прах разнёс сырую книгу Редькина «Поэтическое Верхневолжье» (надо признать справедливо), а тот, в свою очередь, публично упрекал Петрова в «амбициях» (и тоже справедливо). Теперь же на почве классово-местечковой ненависти к Бойникову эти антиподы объединились, спелись, сроднились. Не сумев выжать из себя более серьёзных, а не умозрительно-бестолковых «аргументов», Петров начал, словно классика, цитировать своего нового кумира Редькина:

«Цитирую В. РедькинаИзвращает [Бойников] смысл и других строк Киселёвой: “Пахари, кузнецы, нежные и шальные, // Не дождалась ваших ласк горькая баба-Россия”, Бойников вновь намекает на безнравственность поэтессы, приписывая ей “сожаление о несостоявшемся групповом сексе матушки России с её мужиками”. Но мечта матери-России о ласке своих сыновей – это не секс».

Хорошо. Пусть я неправильно интерпретирую чьи-то поэтические строки, даю маху, отождествляя лирического героя с автором (кстати, отделять его от личности автора – не менее грубая литературоведческая ошибка). Но как филологический анализ текста соотносится с нарушениями устава Тверской писательской организации? Видно, сказывается славное коммунистическое прошлое В. Редькина, когда он в бытность секретарём партбюро филологического факультета искоренял крамолу в лекциях других преподавателей, которые тоже что-нибудь «не так» интерпретировали.

Теперь приведу фрагмент письма, направленного Редькину известным писателем Борисом Лапченко:

«Да, согласен с Вами, что “мечта матери о ласке своих сыновей – это не секс”. Но, извините, как профессионал могу засвидетельствовать: эти строки Киселёвой, мягко говоря, двусмысленны. И уж никак не тянут на светлый, поэтический образ Родины, на поэтическую находку. Своим стремлением, как бы это посермяжнее по-бабьи и по-мужицки, “с мясом и кровью” сказать о России, Киселёва сама спровоцировала Бойникова на такой пассаж. Не создав, повторяю, однако поэтического образа».

Это письмо Редькин на собрании не огласил, утаил от остальных писателей, чем засвидетельствовал полное к ним неуважение. На таком фоне явно виден не только литературно-критический непрофессионализм Редькина и Петрова, но и совершённый ими акт беззакония, связанный с моим т.н. «исключением».

А Петров-Балалайкин несётся дальше и щедро смакует «обидные» слова и выражения из книги «Заложники иллюзий». Не отрицаю, они там наличествуют. Но неужели выпускник Литературного института тоже, как и его кукловод Редькин, никогда не слыхивали о понятии «контекст»? Если прочесть любую мою статью, где есть цепляющие кого-то характеристики, то можно увидеть, что все они обоснованы фактами, цитатами, литературоведческим анализом. И – повторяю – ни одна из этих формулировок не была признана судом порочащей кого-либо.

Очень любопытно подписал М. Петров своё выступление: «основательно подзабытый местной литсредой, разобиженный графоман и литературный недотыкомка, не то пукающий, не то икающий, сажающий направо и налево кляксы вымысла и клеветы, профурсетка, люмпен-полемист».

Что же мы лицезреем в этом наивном публицистическом стриптизе? Детсадовское хныканье: "А вот меня Бойников как обозвя-я-я-а-а-а-а-л!..» Но! Проиллюстрируем контекстуальное окружение этих «обидных» слов на примере хотя бы «профурсетки».

В памфлете «Огнёвоупорный Балалайкин» я писал:

«В организаторском «опыте» М. Петрова присутствует не только его некомпетентность в качестве главного редактора «Русской провинции», но и двуличие в отношениях с Тверской писательской организацией. В начале 1990-х годов он переехал из Твери в Великий Новгород, где и основал этот самый журнал. «Однако, – писал в своей статье “Посеяли ветер” поэт Александр Гевелинг (в то время – член бюро Тверской писательской организации. – А. Б.), – вскоре М. Петров сумел перессориться и с новгородцами, и с псковичами до такой степени, что те и другие отказали журналу в учредительстве. И тогда редактор рванулся в Тверь: братцы, выручайте!

Братцы выручили, стали учредителями журнала. Евгений Борисов (в то время – ответственный секретарь Тверской писательской организации. – А. Б.) попросил помощи у администрации. Там пошли навстречу и выделили писательской организации из небогатого областного бюджета 30 миллионов рублей, а через некоторое время ещё 40 миллионов специально для поддержки “Русской провинции”. Денежки Михаил Григорьевич благосклонно принял, но Борисова даже не ввёл в состав редколлегии, хотя это было одним из условий учредительства» («Тверская жизнь». – 1998. – 11 апреля).

Солидный человек, вроде бы известный писатель, культиватор и воспеватель духовно-нравственных устоев русского народа, а относится к данному слову как ПРОФУРСЕТКА… В результате через полторы недели в той же газете появилось открытое письмо «Почему мы отказываемся от сотрудничества» («Тверская жизнь». – 1998. – 21 апреля), подписанное Е. Борисовым и А. Гевелингом и обращённое к собранию учредителей журнала «Русская провинция» (копии были отправлены в администрации Тверской, Новгородской и Псковской областей, а также в Секретариат правления Союза писателей России)».

Вот так! Примерам лжи Михаила Петрова несть числа…

 * * *

 Увлёкшись лепкой образа «врага тверского писсообщества», оказал Петров Редькину очередную медвежью услугу, выдав следующее:

«Профессор Редькин, научный руководитель Бойникова, в своё время приходил к нам в редакцию, просил напечатать статью своего аспиранта, у которого не доставало печатных работ на кандидатский минимум. Пошли Валерию Александровичу навстречу, какую-то статью сняли, напечатали Бойникова».

Да, как говорится, от членства до маразма, ох, недалеко. Один глупец может задать столько вопросов, что и десять мудрецов не скоро разберутся. Здесь именно такой случай.

Итак, первое. Вы можете представить убелённого сединами профессора, который идёт на поклон к провинциальному редактору, с которым, кстати, именно тогда находился в неприязненных отношениях за критику «Поэтического Верхневолжья», исключительно для того, чтобы вымолить место в журнале для статьи своего аспиранта? С трудом верится в это несвежее предание. А Редькин, думаю, за это выразит Петрову особо горячую благодарность.

Второе. Кандидатский минимум – это сдача аспирантом трёх обязательных экзаменов: по философии, иностранному языку и специальности. Никаких публикаций при этом не требуется.

Третье. Перед защитой диссертации соискателю учёной степени действительно необходимо располагать определённым количеством публикаций по теме исследования. Но публикаций не где попало, не в какой-то «Русской провинции», а в научных университетских сборниках (кстати, тогда было достаточно всего двух (!) статей, которые у меня уже имелись). Из уважения к читателям процитирую автореферат своей диссертации «Поэзия Спиридона Дрожжина: опыт монографического исследования»:

«Основные положения диссертации и полученные результаты отражены в статьях и выступлениях автора на региональной научной конференции, посвящённой 150-летию со дня рождения С. Д. Дрожжина 18т декабря 1998 г., на конференциях учёных-филологов и школьных учителей “Актуальные проблемы филологии в вузе и школе” 14–15 апреля 2000 г. и 13–14 апреля 2001 г.».

Четвёртое. А в 1998 г. в «Русской провинции» на самом деле был опубликован мемуарный первоисточник «Современный германский поэт Райнер Рильке (Из записок и воспоминаний С.Д. Дрожжина)». Когда я предложил М. Петрову этот материал, тот с радостью ухватился: «Давайте, давайте нам! И никому больше!» Как же не ухватиться, коли, выражаясь современным языком, – эксклюзив, совершенно неизвестный, с 1912 года не переиздавался!.. Правда, при перепечатке редактор нагрохал в нём кучу ошибок.

 * * *

 Всё несёт Петрова и несёт… Вспомнил он ни к селу, ни к городу и о «престиже Тверского университета». Дескать, создали мои статьи об А. Огневе «мнение у читателя, что в университете работают безграмотные и глупые совки».

Ну, А. Огнев – это далеко не весь университет. И, к величайшему счастью, сегодня он – вообще не университет. К тому же не я опорочил деловую репутацию этого «писателя», как опять лжёт М. Петров, а наоборот – Огнев опорочил меня. Это подтверждают больше десятка судебных решений, вступивших в законную силу. Но как прикажете расценить такую петровскую «заботу» о престиже ТвГУ: «Да ведь и поступают на филфак не лучшие, а чтоб корочку заиметь, армии избежать» и «Нужно ли удивляться, что, получив корочки, журналисты, издатели, филологи идут работать продавцами, хозяйственниками, агентами маркетинга, дежурными ночных клубов». Ради того, чтобы вымазать грязью Бойникова, наш высоконравственный правдолюбец готов охаять весь филологический факультет. И это «разумное, доброе, вечное» сеет писатель и заслуженный работник культуры РФ… Новая медвежья услуга Редькину, который пока возглавляет в университете кафедру филологических основ издательского дела и документоведения. Кстати, специальность "документоведение", доселе ведомая всё тем же Редькиным, накрылась медным тазом... Что будет теперь с издательским делом?

Стесняюсь спросить: если филологический факультет ТвГУ такой плохой, если поступают туда не лучшие, то почему Петров в 2005 году всеми правдами и неправдами пропихнул туда учиться свою внучку? Да ещё на специальность «издательское дело», к томуц же Редькину? И замуж её выдал за выпускника той же специальности, который теперь подвизается преподавателем всё на той же редькинской кафедре. Диплом специалиста книжного дела его внучка, благодаря Редькину, получила, а долг платежом красен. Публичной ложью на вышеупомянутом писсобрании Петров сей долг с лихвою и усердием отработал. Молодец!.. Кинет ему Редькин кусочек от очередного грантового пирожка. Только не уверен я, что такой пирожок дадут писорганизации, оскандалившейся на всю страну.

До чего смешно и противно: Петров выставляет себя кристально честным, пекущимся о собратьях по перу, правдолюбцем, а в подоплёке-то – чистой воды меркантилизм и холодный расчёт. Да какой там расчёт – лизоблюдство обыкновенное.

 * * *

 В решении правления ТРО СП РФ, подписанном В. Редькиным, говорится: «По инициативе ряда писателей (М. Петрова, А. Огнева, В. Кириллова, К. Рябенького и др.) Правление рассмотрело вопрос о деятельности А. М. Бойникова несовместимой с Уставом Тверского отделения Союза писателей и вынесло его решение на общее собрание. Он включён в пункт “Разное”».

Известный российский писатель и публицист Валерий Кириллов не давал никакого согласия на подобную «инициативу», о чём письменно информировал вруна Редькина:

«Сообщаю вам, что, при всём моём критическом отношении к высказываниям Бойникова в адрес уважаемого Александра Васильевича Огнева, я никогда не выступал инициатором исключения Бойникова из Союза писателей РФ. Требую объяснить, на каком основании вы используете мою фамилию в своих целях, и публично опровергнуть ложь. Неужели писательской организации не надоело заниматься бесконечным интриганством?»

Решение правления о моём предстоящем «исключении» было принято в августе прошлого года. Поэт Константин Рябенький, о книгах которого я написал несколько положительных рецензий, скончался 16 апреля 2011 г. Какой же безнравственностью надо обладать, чтобы вывалять имя почившего поэта в вонючей грязи петровско-редькинских интрижек! Не по-человечески это и не по-христиански…

А теперь вернёмся к результатам голосования: за моё исключение из ТРО СП РФ проголосовало 22 человека, против – 3, воздержалось – 6. Однако письма с протестом по поводу «дела Бойникова» (большинство из них не были зачитаны на собрании) Редькину и его подручным направили Борис Лапченко, Валерий Кириллов, Александр Шитков, Надежда Веселова, Василий Рысенков. К тому же часть их Редькин и Лосева отказались приобщить к протоколу собрания (не уверен, что они упомянуты и в самом протоколе). После собрания публично уличила В. Редькина в фальсификации при подсчёте голосов Любовь Старшинова.

Другой нюанс – в бюллетене для голосования не было графы «воздержался», были только «да» и «нет».

Кроме того, за меня проголосовали В. Крусс, В. Грибникова, Г. Лагздынь, А. Устьянцев, Л. Старшинова и я грешный. Уже шестеро. Плюс голоса В. Кириллова, Б. Лапченко, А. Шиткова, Н. Веселовой, В. Рысенкова. Всего 11. Значит, по крайней мере, 6 бюллетеней с «воздержанием» были заранее подброшены. Кстати, сама процедура голосования была злостно нарушена: не было сказано, сколько бюллетеней роздано, сколько осталось нерозданными, сколько находилось в избирательной урне при её вскрытии. Вопрос об отсутствии кворума на этом трибунальном сборище до сих пор обсуждают даже ленивые.

 * * *

 «Голосование пусть и будет главным уроком для всех», – зловеще изрёк Петров напоследок. Запомните: "для всех". Страшный симптом! Налицо – возрождение в отдельно взятой Тверской писательской организации жуткой атмосферы запрета на критику, гонений на свободомыслие, культивирования доносов и публичных судилищ. При таком раскладе тверской литературе вскоре потребуются не санитары и не сёстры милосердия, а патологоанатомы и похоронщики.

Александр БОЙНИКОВ,

кандидат филологических наук,

доцент кафедры журналистики и новейшей русской литературы,

член Союза писателей России,

член Союза журналистов России,

лауреат литературной премии имени М. Е. Салтыкова-Щедрина,

признанный литературным критиком двумя судебными решениями