Нужен ли Тверской области малый бизнес?

Говорят, что писателями становятся не от хорошей жизни – в России до сих пор официально не существует такого типа занятости. Перефразируем: предпринимателями становятся по той же причине. Такая профессия в стране есть, о ней много говорят, спорят, а общее дело стоит на месте, застыв перед картиной хаоса.

Работать на себя

Одни утверждают, что предпринимательством заниматься в этой стране невозможно: придется сидеть в налоговой «тени», обходить установленные государством правила и настороженно смотреть в сторону конкурентов, от которых стоит ожидать чего угодно, как во времена борьбы на Диком Западе крупных скотовладельцев-ранчеров и свободных ковбоев. В те времена звезду шерифа вдобавок мог повесить любой с заветными долларами в кошеле…

Другие, напротив, мотивируют людей идти в бизнес: испытать судьбу, собственные силы и упорство, ум и «коммерческую жилку», работать на себя, а не на того сомнительного парня.

Некоторая статистика настаивает, что бизнесом могут заниматься всего 7% населения – находиться в свободном плавании, самостоятельно принимать решения, брать на себя ответственность рисков, в общем, крутиться, как белка в колесе, для блага потомков или «зарабатывая» собственный крах. Допустим, цифры социологов не врут, в таком случае Верхневолжье, располагающее ныне примерно 1,3 млн человек, может рассчитывать на 91 тысячу бизнесменов. Условно, конечно, но тем не менее…

Причем рассчитывать не на любых «деловых людей», а именно завязанных на чистокровном собственном деле – малое и среднее предпринимательство. То есть не гендиров и управляющих, порой даже не живущих в стране, одним из крупных предприятий на территории которой они заведуют, а настоящих «рабочих лошадок», отвечающих за все процессы своего небольшого, но такого родного дела.

Когда говорим малый бизнес, то необходимо внести ясность в вопрос численности сотрудников на предприятии. По существующему законодательству, в зависимости от средней численности работников (за год) фирмы делятся на три вида: микропредприятия – до 15 сотрудников, малые предприятия – до 100, средние предприятия – до 250. Для примера: завод Хитачи, сотрудничеством с которым так гордится областное правительство,– типичное среднее предприятие.

Немного цифр

Итак, 91 тысяча… А вот официальная, не «гипотетическая» статистика, которая, к слову, зачастую приукрашивает реальность: на середину 2012 года в Тверской области было зарегистрировано около 2,5 тыс., на лето 2015-го – чуть более 2 тыс. По данным Тверьстата, в регионе сегодня наличествует также около 19 тыс. микропредприятий (на тысячу меньше, чем на начало 2013 года) и более 30 тыс. ИП (на 5 тыс. меньше к тому же периоду).

При этом в этой сфере занято более 43% трудоспособного населения, но треть малых фирм занимаются торговлей, общественным питанием и всевозможным ремонтом, а доля их оборота составляет около половины суммарного оборота всего малого бизнеса Верхневолжья (в 2009 году – почти 65%). Еще около четверти оборота дают малые обрабатывающие производства – пятая часть малых предприятий Тверской области.

А что же производство? Кроме предприятий сферы энергоресурсов и строительства (15% из общего количества), выделить больше некого. К примеру, сельское хозяйство, куда на бумаге вкладываются сотни миллионов рублей, может «похвастаться» всего около 200 фермерскими хозяйствами и 600 индивидуальными предприятиями. А погоду делают крупные АПК-комплексы, качество продукции которых, конечно, с «домашним» несравнимо.

Nothing

Получается, малый бизнес Верхневолжья практически ничего не производит. Это не критика, а, увы, горькая правда. Зачем говорить о малом предпринимательстве как основой экономики, если оно таковой у нас не является. В конце концов, приписки однажды уже погубили эту страну…

На сравнение: в Европе 60-70% ВНП (в России – не более 20% по оптимистичному счету) производится на малых предприятиях – «частник» выступает там двигателем настоящей конкуренции, образует опору «среднего класса», формирует идеологию успешного трудящегося. В Японии около 80% работающего населения занято в этом секторе экономики. В США предприятия с численностью работников менее 25 человек занимают более 60-70% рынка строительных и коммерческих услуг, 50-60% рынка оптово-розничной торговли. Картина если не полярная, то далекая от наших реалий.

Как при такой задранной планке определить, жив наш пациент или скорее мертв, ежели пациентом оказался малый бизнес Тверской области? Оптимистичный ответ: есть, куда развиваться; заключение из худшего сценария: вы чего, смеетесь, какой бизнес, где он?

Handmade

В любом европейском городе вы идете по улице и видите многочисленные кафе, булочные, цветочные лавки, мини-гостиницы, мастерские и еще великое разнообразие тех, кто ежедневно трудится на себя, отчисляя налоги на развитие всего общества. Почему такого у нас вы не увидите нигде?

Крупные сети – продуктов и других товаров первой необходимости – выбивают с рынка? Отчасти да, и за бугром тоже есть проблемы с «китами», поскольку человечество размножается, натуральный продукт ценится все больше и становится дороже, и люди переходят на более дешевые товары массового потребления, которые и предлагают крупные игроки. Handmade – история про качество, которая, увы, рискует стать достоянием элитарного потребления, как книга в твердом переплете или 100% натуральный продукт без ГМО. Как пресловутая гречка, водка и черный хлеб в Америке…

Однако этот глобальный срез из реалий мировой экономики не проясняет всей картины: почему сегодня, объективно говоря, наш малый бизнес развивается скорее на словах, чем на деле, и в сугубо непроизводственных сферах? И это, отметим, при том, что проблемы отрасли обсуждаются на самом высоком уровне, существует немало программ и форм поддержки индивидуальных предпринимателей, в том числе на местном уровне, государство худо-бедно стимулирует граждан искать себя в бизнесе.

Пример. Школа молодежного предпринимательства. Проекту уже несколько лет, сотни тысяч ушли на гранты для победителей, но очевидная проблема – участвуют зачастую не те, кто собирается открыть собственное дело, а те, у кого уже есть какое-то начинание. Школа становится не стимулятором, а очередной формой поддержки существующих фирмочек и ИП.

Другой пример. Евро Инфо Корреспондентский центр – госучреждение… Одна из сфер деятельности – организация бизнес-миссий в разные страны. Дело хорошее, но вопрос: мы развиваем собственные рынки и работаем в российских условиях или витаем в иностранных бизнес-моделях, бог знает как пригодных для местных условий, и везем свои разработки заграницу, которая во многих областях нас и так опережает?

Инновационный шиномонтаж

В основном, малый бизнес Верхневолжья – когда у предпринимателя есть четыре-пять наемных работников в штате и столько же сидят на «серой зарплате» или фактическом аутсорсинге. Но только практика мировых компаний такова, что они в своей деятельности пользуются услугами сотней маленьких предприятий, креативных центров, групп талантов по интересам. У нас такая бизнес-модель, дающая огромное поле развития для малого предпринимательства, находится в зачаточном состоянии, исключая Москву, куда мощнее интегрированную в мировые экономические тенденции и ноу-хау рынка труда. К тому же эта модель применима, в основном, к так называемым «творческим индустриям» - людям креатива, вроде дизайнеров, программистов, сценаристов.

А если брать районы Верхневолжья, то чем там может заняться начинающий предприниматель? Лесом, где рынок давным-давно поделен? Продуктами, где трудоустроены национальные диаспоры? Мелкой стройкой, где не обойтись без спецобразования и связей с местными властями, поскольку, кроме муниципалитета, заказов больше никто не даст? Образованием, типа, частного детского садика, куда будет ходить полтора ребенка? В конце концов, много малых предприятий у нас привлечено к строительству платной трассы М-11? Остается то же, что и в Твери, только еще в более мелких масштабах – сфера услуг (парикмахерские, шиномонтажи, ремонтные мастерские) и торговля, что называется, ширпотребом. Да еще франчайзинг – отдельная тема, которая, вряд ли двигает вперед экономику и развивает лишь потребительское отношение к жизни. Ну еще «социальное предпринимательство» - вообще специфическая история, если вовсе не крупнейшей заблуждение.

Допустим, у вас есть идея. Инновация. Куда вы с ней пойдете в поисках поддержки, даже если обладаете стартовым капиталом? Варианта два: первый – к крупному дяденьке из профильной компании, которой может быть выгодно использовать в технологической цепочке ваше изобретение; второй – в специализированные учреждения «на земле» (к примеру, Фонд содействия кредитованию малого и среднего предпринимательства Тверской области или Тверской областной бизнес-инкубатор), где при доле везения вам дадут субсидию, а не только познакомят с бизнесом по-японски, после чего вы станете искать рынки сбыта. Не скоро дело делается? Еще как, а все хотят быстрой отдачи в наше неспокойное время, ведь кредитные условия далеки от совершенства, а у каждого лизинга есть предел. Это как учиться водить трамвай или троллейбус – долго и ответственно, поэтому все гастарбайтеры предпочитают маршрутные такси.

Пиво и хлеб

Такая картина маслом не заблуждение, но и не вся правда. Есть ведь, к примеру, молочная ферма под областным центром, основанная итальянцем. Есть частная пивоварня, названная в честь знаменитого тверского купца и путешественника, часть которой, правда, выведена куда-то в Европу. Есть «универсальная» торговая сеть, выросшая на местной земле и оставшаяся недавно без муниципальной доли. Есть пара крупных хлебозаводов, состав продукции одного из которых, однако, лучше не читать. Все они когда-то начинали, если не с нуля, то близко к тому. Очевидно, такие примеры говорят о том, что заниматься собственным делом под силу на самом деле если не единицам, то весьма ограниченному количеству сограждан. Вопрос: почему ТАМ этим занимаются сотни тысяч, а здесь избранные из смелых?

Думаю, есть две масштабные проблемы: неплатежеспособное население и нездоровая конкуренция, связанная с неопределенными правилами игры. Больше в них объективных или субъективных факторов, отдельная тема для размышления.

Финансово несостоятельные

Первая проблема – вполне прозрачная вещь, ведь ваши услуги и продукты должен кто-то потреблять. А если на дворе кризис, и так-то не слишком обеспеченный в массе своей народ тратится на самое необходимое – продукты, одежда, обучение детей? Поэтому затухают туристические фирмы, кафешки и «одежки» каждый месяц закрываются и меняют названия, уходят в небытие рыболовные магазинчики и пивнушки. Король-потребитель – так гласит западная аксиома эффективной экономики, если вы действительно хотите развивать частный сектор руками не крупных сетей, а небольших фирм.

Уместно ли здесь приводить рецепты того, как повысить благосостояние российского гражданина? Пожалуй, отметим лишь несколько примеров на раздумье.

Вот братская Республика Беларусь: доходы на душу населения меньше, чем в России, денег в ходу не много, при этом за батькой собратья живут лучше, чем практически любая отечественная провинция – продукты и работа есть, потребление и благоустройство наличествуют. Значит, не все так уж зависит от количества бабла в народном кошеле…

Примеры из нашей истории. Напомню, что лицом к человеку-потребителю в Советском Союзе повернулся Леонид Ильич Брежнев. Его время, по сути, стало нашей эпохой просперити. Но как-то быстро закончилась, не находите? По одной фундаментальной причине: командно-административная экономика не способна сколько-нибудь долгое время работать с ориентацией на потребителя. Для насыщения народного спроса, удовлетворения его потребностей нужен рынок, читай конкуренция, читай иная государственная роль. Но со времен той модели госустройства прошло всего четверть века.

Наконец, российские недавние золотые «нулевые», когда страна реально испытала экономический и потребительский бум, начал формироваться метафизический средний класс с иномаркой под окном, заполненным холодильником и стильной одеждой, а также билетами в теплые страны в карманах пиджака. Но потом поток медовой патоки резко истощился, потому что малый и средний бизнес не приложили к этому буму ни малейшего усилия, а «жировала» страна на «нефтянке», чиновниках и наиболее грамотных специалистах в доходных областях. Потому что за это время мы поучились потреблять, но не производить.

Неудобные вопросы

Вторая причина – отсутствие правил игры, системности, а значит и свободной конкуренции. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы видеть очевидные проблемы в стране с экономической политикой. Нет, речь не идет о стабилизации курсов валют, инвестиционных предложениях для мировых партнеров, отказа от инъекций нефтегазовой иглы. Хотя тут тоже много проблем.

Мы говорим о том, с чем сталкивается ежедневно почти каждый житель страны. Сколько составляет реальная маржа крупных сетей? Почему так много посредников в движении товара от производителя до конечного потребителя? Откуда такие проценты на кредиты для малого бизнеса? Почему каждый знает, что по всем противопожарным нормам невозможно открыть магазин, а они все равно существуют, как, впрочем, и магазины? Почему цена на хлеб вообще не зависит от урожая и повышается в любом случае – рекордный ли сбор или недород?

Своя игра

Вот и получается, что некоторые правила существуют, но играют в общую игру все по своим. И выигрывает, конечно, тот, у кого больше ресурсов. Прямо как в «Левиафане», доказывающем по гамбургскому счету, что систему обыграть возможности нет. Следовательно, единственный выход – ее изменить, для чего, увы, существует лишь медленный путь эволюции… и федеральная власть.

Но власть – это механизм, который формируется на данной территории методом проб и ошибок. А что находится в наследии у малого бизнеса России? Фарцовщики (они же, по сути, «спекулянты» и «челноки»), кооперативщики, пытавшиеся выжить в условиях рейдерских захватов, и «копиры» - наиболее продвинутые граждане, по кальке слизавшие западные идеи, как телевизионщики «девяностых». И вот сегодня это смешалось с государством, которое борется со своими внутренними проблемами: пережитками советской номенклатуры, клановостью местных элит, психологией чиновника, который ну никак не старается превратиться в эффективного менеджера. Впрочем, так не только у нас. На Западе люди тоже мечтают, чтобы чиновниками были роботы, не трактующие, а неукоснительно выполняющие закон, предписания, нормы.

Как видим, развитие малого бизнеса на отдельно взятой территории неизменно столкнется с более широкими проблемами. В этом нет ничего удивительного, однако это не значит, что малый бизнес обречен. Совсем нет. Нужно только переходить к вопросам иного качества, нежели зацикливаться на том, почему кабинет Уполномоченного по правам предпринимателей, местного бизнес-омбудсмена находится в стенах правительства региона.

P.S.

… Писателей и предпринимателей роднит еще одна штука – самостоятельность и смелость. Не робкого десятка эти люди, которые по определению готовы к известным трудностям. Однако это не значит, что им не надо помогать. Только вот следование популярному принципу «дать удочку, а не сразу рыбу» часто заканчивается злоупотреблением: удочка с браком, а рыба импортная.

Так нужен ли сегодня малый бизнес такому региону, как Тверская область, где из всех ресурсов лес да земля, – вот главный вопрос для государства. Помогать «крупным птицам», заметным инвесторам проще – они на виду, на них легко сделать пиар, а для малых предпринимателей нужно сформировать для начала хотя бы работающий реестр. Это гораздо труднее. Потому что на повестке дня встают вопросы, вроде, а почему лишь единичные разработки местных ученых претворяются в жизнь, хоть они и отстают от жизни на Западе, но улучшают жизненные практики здесь? Вопросов много – ответов не слишком.