Люська

Разбирал старые альбомы и попалась на глаза эта фотка, сделанная еще на пленочную мыльницу (помните такие?). Качество ужасное, потому как фотка была сделана просто с целью проверить, есть ли в аппарате пленка. Соответственно, какие-либо претензии к сюжету и композиции тут неуместны. Но эта картинка напомнила о тех временах, когда у моих родителей жила эта самая кошка. Люська.

Момент появления Люськи в родительском доме я пропустил, поскольку в то время я заканчивал институт и жил уже в Твери. Знаю только, что зимой брат вытащил из-под троллейбуса дрожащего котенка и притащил домой. Изначально предполагалось, что это кот, но, когда выяснилось обратное – котенок все равно, разумеется, остался в доме.

Первый раз я увидел Люську, когда приехал после получения диплома. Внешне – ничего выдающегося. Обычная серая полосатая короткошерстная кошка, небольшого размера даже для кошки. Ее «особенность» я понял через пару дней, когда немного к ней присмотрелся. Эта кошка была исключительно умна.

Стоит заметить, что ни у меня, ни у моих родителей никогда не было придурковатых кошаков, все были исключительно умны (первое исключение – Выдра, она все-таки туповата). Но вернемся к рассказу.

Итак, что меня в этой кошке покорило – это ее ум. Она совершенно спокойно восприняла и меня, хотя никогда раньше не видела, да и впоследствии я приезжал нечасто, но совершенно особое отношение было у Люськи к моей матери. Тот, кто первый вставал (а исторически сложилось так, что первой почти всегда вставала мать) обязательно варил кашу для кошки. Кстати, на фотографии как раз можно лицезреть Люську за поеданием своей любимой манной каши, а также за приучиванием к этой обязанности своих кошанят. Так вот, первым делом после побудки варилась манная каша для кошки. Для этих целей был выделен старенький ковшик, дозы молока и крупы были вычислены давным-давно, и каждое утро Люська получала свою порцию манной каши со сливочным маслом. А во время варки она всегда сидела на разделочном столе рядом с плитой и заглядывала в ковшик – не готово ли?

После того, как утренняя каша была сварена, остужена, выдана и съедена, кошка шла к своей когтеточке, являвшей из себя кусок старого валенка, прибитого в прихожей и точила когти. После чего, независимо от погоды и времени года, садилась перед дверью и тихонечко мяргала, что означало, что ей надо пойти погулять. Дверь открывалась и кошка уходила. И опять же, независимо от погоды и времени года, гуляла она строго до обеда, в обед приходила перекусить чем бог послал, после чего снова уходила гулять. Уже до самого вечера и, соответственно, ужина. А вот после ужина она ставила всех в игнор и лезла к матери на колени. Спала, естественно, тоже у нее в ногах.

Такой размеренный и выверенный режим жизни продолжался примерно полтора года, пока в силу своих физиологических особенностей (она ведь была кошкой) не случились у нее кошанята.

Надо сказать, что производство кошанят Люська поставила на поток. Строго два раза в год. Брат про нее даже говорил, что «это не кошка, а ксерокс какой-то», поскольку каждый раз у нее было строго по три кошаненка, строго все три абсолютно одинаковые и строго же все три такие же, как и она сама – серые полосатые короткошерстные. За одним единственным исключением – самый первый ее котенок был сиамского окраса. Как так вышло – понятия не имею, но тем не менее, медицинский факт. Этого котенка я потом подарил своей тогдашней подруге (уж больно он ей нравился) и, возможно, что он так у нее до сих пор и живет. По крайней мере, 5 лет назад, когда я встретился ней, она говорила, что кот у них проживает, хотя и стареет уже.

С остальными же котятами вопрос решался посредством раздачи, и ни разу не было проблем, раздавали всех.

Надо сказать, что Люська сама по себе и Люська с кошанятами – это две большие разницы, как говорят в Одессе. При наличии кошанят она от них первую неделю вообще не отходила. Даже поесть. Обычно в прихожей в нижний обувной шкаф ставилась коробка, все лишнее из шкафа выбрасывалось, а, поскольку двери были сдвижные и для прохода кошки оставлялась небольшая щелка, то получалась отличная нора. Хотя как-то раз что-то Люське не понравилось и она из обустроенной коробки зачем-то перетащила всех котят на голый пол в углу кухни. Причем, когда все семейство было возвращено на место – больше такого не повторялось. Когда котята подрастали и начинали вылезать из «норы», утром мать их собирала в охапку и несла в лоток, а Люське говорила: «Смотри за ними!». Кошка ложилась поперек выхода из санузла и выпускала только того, что воспользовался лотком по назначению. Так и приучала к этому самому лотку. Так что и тут сама же кошка снимала кучу головной боли с будущих хозяев ее потомства.

Иногда приходили гости с собаками, поэтому все котята были выдрессированы Люськой совершенно четко – как только раздавался звонок в дверь, они все дружно кидались в самый дальний угол под диван и там тихо сидели, пока сама кошка не даст команды вылезать. Так, на всякий случай.

Но самый занятные истории случались все же не с кошанятами. Во-первых, вспоминаю, как возили кошку на турбазу. Там до базы от автобуса – километра три, не больше, большей частью по колхозному полю. И если автобус Люська перенесла совершенно спокойно (даже без переноски), то сидеть на руках во время такого пешего путешествия она отказалась наотрез. Так и бежала все три километра за матерью. Самое веселое – что сзади шли два слегка подвыпивших «туриста» и громко обсуждали, что это за животина такая. Один утверждал, что «это чихуахуа, у моей тещи такая!...», а второй, в не совсем цензурных выражениях, в этом сомневался и говорил, что это все же кошка. На самом финише эти обои два подошли все же уточнили. Тот, что был за чихуахуа был сильно удивлен, как так – три километра кошка за хозяйкой бежит?! Да не бывает таких кошек!

Другой занятный случай произошел аккурат в день рождения матери. Люська первый (!) раз за все время притащила домой мышь. То, что она их ловит – все прекрасно знали, ибо во дворе с мышами в зубах ее видели неоднократно, да и частный сектор располагает к наличию грызунов, но домой – первый раз. И именно в подарок. Поскольку к матери уже собрались все ее подруги – визгу было, естественно, предостаточно. И никому не отдавала, кроме именинницы, так что пришлось праздник начинать с выкидывания подаренной мыши.

Надо сказать, что все кошанята у Люськи были от одного и того же кота (жуть, а не кот – вместо хвоста обрубок, одного уха практически нет, второе на лоскуты распущено, шерсть клочьями – настоящий мачо). Но как-то раз, когда я запускал кошку домой, заметил, что к ней начал приставать соседский кот. Не обратил бы внимания, если бы на следующий день не наблюдал картину, как Люська пришла к своему подъезду не одна, а в сопровождении своего кавалера, который без лишних разговоров начал этого соседского кота лупить. А кошка сидела и смотрела – хватит уже, или еще добавить?

Спокойствие у кошки было просто олимпийское. Когда у соседей случился пожар, весь подъезд стоял на ушах, мать просто посадила ее в корзинку, положила туда же деньги и документы и спокойно вышла улицу – кошка даже не дергалась, несмотря на все вопли и беготню людей.

Так и прожила она у родителей 10 лет, пока не начались у матери проблемы со здоровьем. Пришлось переезжать в Тверь ко мне, чтобы начать лечение, а кошку взять возможности не было – у меня был очень эгоистичный кот. Надо сказать, что глава городской администрации давно у моих родителей Люську выпрашивала – ее родителей в деревне мыши одолели, нужна была хорошая мыше-крысоловка. Вот и отдали. Жаль было, но отдали. Как минимум, еще три года кошка прожила в деревне, но с тех пор связь с новыми хозяевами пропала и сколько кошка прожила – я, увы, не знаю. Хотя в принципе, учитывая, что кошка 1996 года выпуска – не исключено, что она жива и до сих пор, я ведь уже как-то говорил, что у бабушки в деревне кошка 28 лет прожила.

Вот такие вот воспоминания навеяла старая фотография.