О скитаниях вечных и о Земле. Ну и об остальном, конечно.
Вчера, 6 февраля 2018 года, со стартовой площадки космического центра им. Дж. Ф. Кеннеди был произведен тестовый запуск сверхтяжелой ракеты-носителя “Falcon Heavy”. Запуск прошел, в основном, успешно. Не удалось только приземлить центральную часть первой ступени. В остальном запуск прошел в штатном режиме. Груз выведен на гелиоцентрическую орбиту.
Вроде бы ничего такого сверхъестественного не произошло. Ну запустили ракету. Ну, сверхтяжелую, что с того? Ежегодно в мире происходит около сотни запусков, и абсолютное большинство из них успешны. Но вчера произошло не совсем рядовое событие:
- Ракета была СВЕРХТЯЖЕЛОЙ (масса полезного груза до 65 тонн). Последний раз сверхтяжелая ракета летала в космос 30 лет назад. Конечно, и Россия и САСШ могут сдуть пыль со старых чертежей времен Вернера фон Брауна и снова построить и «Энергию», и «Сатурн-5». Только вот устарели они обе две уже безнадежно.
- Ракетой пульнули в сторону другой планеты, причем с совершенно определенной целью – испытания принципиальной возможности долететь. А это значит, что в случае удачного полета будет ДОКАЗАНА возможность полета на Марс с помощью этой ракеты и сам этот полет станет уже просто вопросом времени.
- Человечество ВЕРНУЛОСЬ к исследованиям дальнего космоса и это замечательно. Фраза «остановите планету, я сойду» становится реальностью. Научные исследования, открытия, да много чего еще нужно для осуществления этих полетов. И двигателем этих исследований становятся ПОЛЕТЫ ЛЮДЕЙ к другим планетам, а не военные разработки. Государственные исследования (любого государства) всегда имеют военные цели, причем краткосрочные (атомная бомба, средства доставки атомных зарядов), и лишь потом эти открытия приспосабливают к мирным целям (да и то далеко не всегда). Сейчас же все поворачивается наоборот. Сначала ракета для разрабатываемого корабля “Dragon-2” коммерческие пуски, и лишь потом запуски военных спутников (кстати, для оператора эти пуски тоже коммерческие, отличие только в заказчике).
Что же показал вчерашний пуск? Основное – нет ничего невозможного.
Если не осваивать бюджет, а вкладываться в науку и технологии, если не кропить ракету святой водой, а грамотно поставить службу технического контроля узлов и агрегатов этой самой ракеты, если во главе проекта стоит не эффективный менеджер финансовых потоков, а грамотный руководитель, понимающий научную и технологическую суть проекта, то все получится.
Был такой очень знаменитый в узких кругах немец, Вернер фон Сименс. Некоторые про него, наверное, слышали. Так вот, знаменателен он не тем, что основал довольно известную компанию. И не тем, что получил первый приз на всемирной выставке за свой телеграфный аппарат на лондонской промышленной выставке 1851 года (да-да, как изобретатель!). И даже не тем, что потратил приличную сумму собственных денег на покупку редчайшей окаменелости (которую, кстати, потом подарил Берлинскому музею). Нет, он знаменателен тем, что не принимал в работу ни одного проекта, который не получал всесторонней оценки как с теоретической, так и с практической точки зрения. То есть, фактически, создал у себя в компании, наверное, первый в мире (утверждать не буду, но вполне вероятно) полноценный научный центр полного цикла. Прямо как Маск. И сферы деятельности фон Сименса также были весьма обширны. Как и у Маска.
Возникает вопрос – а почему, собственно, в России таких Масков нет? Научная школа у нас считается одной из лучших мире (правда, так считается только нами). Талантливая молодежь у нас есть (посмотрите результаты олимпиад по физике и программированию). Денег на науку и образование выделяется (согласно рапортам правительства все просто отлично, ученые черные икру вилками едят, потому что ложкой столько просто не съесть). А на выходе – нуль. Полный. Окончательный, бесповоротный и беспросветный. Или все же в консерватории что-то не так и это что-то надо менять?
Смотрю вот сейчас на те показатели научной работы, что должен обеспечить и удивляюсь. Надо написать 5-7 научный статей, поучаствовать в деятельности парочки конференций и что-то изобрести (то бишь запатентовать). А иначе – дармоед и тунеядец, получишь голый оклад (к слову – около 15 тыр). Зато если выполнишь требования – честь и почет, премия (размер оной неизвестен, ибо весь котел делят на всех, кто норматив выполнил, а сколько таких будет и сколько денег в котле окажется – тайна сия велика есть) тебе полагается, работай дальше. Запланированное изобретение у меня почему-то прочно ассоциируется со сценой из «Того самого Мюнхгаузена». Помните? «… разгон облаков, установление хорошей погоды; война с Англией…». Вот примерно такие же требования. По статьям вообще отдельная песня. Кто в научной сфере работает – тот прекрасно знает, что развелась куча журналов-мурзилок, где за скромное вознаграждение опубликуют все, что угодно. Стремление привести научное исследование к каким-то показателям это полный бред. Теорию струн, например, до сих пор не отвергли, ибо опровержения ее нет. Но и доказательств ее тоже нет. Что ж значит, куча солидных физиков и математиков 30 лет ерундой занимаются? А Хиггс свой бозон еще в 60-е годы предположил существующим. Кто б ему у нас 60 лет зарплату платил, пока существование бозона не доказали?
Формализация научной деятельности – полный бред. Так же, как и формализация поэтов, писателей, художников и ты ды. Я вот, например, несколько лет над проблемой бился (причем вполне реальной производственной проблемой), пока как-то раз с утречка не сообразил как ее решить. Решил. Патент получил. Думаете кто-нибудь его использует? Фигушки. Патент только для отчета нужен, использовать его никто не собирается и не собирался изначально (ну еще я его использовал для защиты диссертации). Вот потому и валится наука. Ну, с фундаментальной и так все понятно, от нее реального выхлопа надо лет 50 ждать (привет, мистер Хиггс!), а вот почему с прикладной такое творится? Да потому что производства в стране нет. Как сказал великий русский поэт современности С. Шнуров: «Заводы стоят, в стране гитаристы одни!». А те, что еще есть, работают на импортном оборудовании, с импортными расходниками и частенько на импортном сырье. Просто потому что отечественное либо отвратительного качества, либо его просто нет как такового. Деиндустриализуемся, однако. Причем весьма ускоренными темпами. Можно было бы, конечно, предположить переход к постиндустриальному обществу. Но этот переход предполагает уход в сферу разработок, а этого тоже нет. Так что вперед в прошлой. От тракторов и ракет к сохе и кострам инквизиции.
ЗЫ: Кстати, на уже упоминавшейся лондонской промышленной выставке 1851 года Россия представила мозаичный пол и шкаф производства Санкт-Петербургской мебельной фабрики Очень высокотехнологичные предметы, не правда ли? Но все ассоциации с сегодняшним днем совершенно случайны!
