Дневник краснофлотца 3 декабря 1944 года

Подходим к Иоканьге ночью в 4 часа. К концу похода, нас встретил эсминец. При следовании получали непрерывные радиограммы об опасности в море, о перемене курса. Оказывается, вчера, в тридцати милях западней, потоплен транспорт "Революция". Пока не известно, потоплен ли он торпедой, или подорвался на мине - конвоировавшие его корабли "ТЩ-38" и"СКР-30" не имели приборов для обнаружения лодки. "ТЩ-38" снял будто бы с транспорта 20 человек, а лодка всплыла и буквально гонялась за "ТЩ-38", ведя с ним артиллерийский бой, затем пустила в него торпеду, от которой он отклонился. Торпеда прошла метрах в двадцати. Стало известно, что в районе Иоканьги много подлодок и поставлены мины.

Эсминец эскортировал нас до самой базы.

Сразу же подходим к транспорту "Киров " за углем. Мы еще не взяли полный груз, как нам поручили отвезти уголь транспорту "Вологда", куда-то спешно уходившему. Передаем уголь "Вологде".

Есть предположение, что зиму проведем в Иоканьге и только в мае пойдем в Мурманск на ремонт.

Двое наших ребят пришли с "Вологды" пьяными. Слово за слово пошла в столовой драка. А у нас у всех ножи (это даже боцман рекомендовал- как в море без ножа!) Одного связали быстро. Другой, бывший лесоруб, сильный как медведь, наделал беспокойства. Только человек восемь сумели его связать и то только, когда загнали под скамейку. Кто то порезался об его финку. В столовой валялись бинты, все было запачкано кровью. На утро мы смеялись над этой "Варфоломеевской ночью". Никаких мотивов для драки обнаружить не удалось. Боцман в  таких случаях говорит: - "Опять плоть заговорила!".