В Осташковском районе Тверской области в 800 метрах от берега на глубине девяти метров в озере Сиг лежит затонувший в результате крушения самолёт времён Великой Отечественной войны. Так как транспортник очень хорошо сохранился, он стал местом паломничества любителей подлёдного и рэк-дайвинга. На многочисленных форумах дайверы пишут, что машина находится практически в идеальном состоянии: «В пилотской кабине штурвалы на месте, даже ручки управления тягой двигателя остались в таком же положении, когда пилоты пытались уменьшить крен самолета. Ручка закрылок стоит на положении „выпущено“. Лобовые бронестекла на месте, даже небольшая форточка у второго пилота открывается. В фюзеляже все окна вылетели от перепада давления в момент, когда самолет тонул. В момент поднятия у него обломили хвостовое оперение и часть фюзеляжа по грузовой люк. Внутри самолета много всякого хлама и боезапаса». И всё же, несмотря на сугубо профессиональный интерес, притягивает сюда дайверов и нечто другое. В ледяном безмолвии луч фонаря выхватывает отдельные стоп-кадры: кабина, часть крыла, винт, лопасть. Постепенно вырисовывается цельный образ затонувшего самолёта, приходит осознание того, что здесь летом 1941 года в результате трагедии погибли люди. Мощная машина, которую человеческий гений заставил презреть силу притяжения, навсегда покинула голубую высь, канув в толщу мутной озёрной воды. И это стало первым отголоском приближающегося фронта и жесточайших боёв, которые выжгут родную землю дотла и затопят её кровью павших и вдовьими слезами.

Конечно, об упавшем самолёте знали жители деревни Старый Сиг — очевидцы авиакатастрофы. Знали они и приблизительное место, куда рухнул транспортник. Долгое время считалось, что на дне озера лежит советский самолёт Ли-2. Однако лет пять-шесть назад уверенно заговорили об американском самолёте Douglas DC-3. А так как перед войной правительство СССР купило у американцев всего-то около 20 машин, то затонувший самолёт стал легендой: кое-кто даже заявлял, что это едва ли не единственный сохранившийся из них. Правда, доказательств, что в осташковское озеро всё же рухнул «Дуглас", не было. К тому же не стоит забывать, что существовал ещё и ПС-84 — переходная модель между «Дугласом" и Ли-2.

Все три самолёта — «Дуглас", ПС-84 и Ли-2 - по сути, звенья одной цепи. Ли-2 — советский военно-транспортный самолёт, производство которого было начато в 1942 году в Ташкенте на базе пассажирского самолёта ПС-84 (1939), созданного, в свою очередь, на базе лицензионного производства американского Douglas DC-3.

Справедливо, что первыми нашли самолёт и погрузились на него поисковики — те, кто по крупицам собирал информацию, разговаривал с местными жителями, работал с архивами, рыскал по лесам и болотам.

 «Первую информацию о затонувшем в озере Сиг самолёте нам дали осташи из отряда «Поиск», — рассказывает руководитель НИВПЦ «Подвиг» Сергей Титков. — Мы в Осташковском районе тогда искали ушедшую под лёд колонну военной техники: у них там рыбхоз есть, и они постоянно тралы рвали или вытаскивали обломки машин. Отработав место по колонне, мы переехали на озеро. Местные нам указали примерное место — от берега где-то 700−800 метров. Взяли в аренду моторку. Обследовал дно московский водолаз Евгений Войдаков — метр за метром. Он его [самолёт] практически на ощупь нашёл. Видимость была очень плохая — вода цвела, тёмная. На расстоянии вытянутой руки уже ничего не разглядеть. Он вбивал в дно, на глубине десять метров, лом, а к нему верёвку привязывал и по кругу обходил метр за метром площадь, потом перемещался и снова метр за метром. Через несколько часов всплыл и говорит: «Нашёл!». Хорошо, что дно не было заилено».

«„Всем раздеться! Оставить машину!“ — скомандовал лейтенант Мухопад. Выхватив из кобуры пистолет, он выстрелил несколько раз, чтобы привлечь внимание жителей прибрежного села к гибнущему самолёту. Тем временем „Дуглас“ стал тонуть. Воентехники Семён Фельдман и Николай Чекменев освобождали ящики от снарядов, выбрасывая их за борт: „Это нам вместо спасательных кругов“.».

Так в 1969 году описывает в очерке «Самолёт в озере», изданном в «Московском рабочем», автор Н. Нечаева эпизод спасения экипажа и пассажиров. Причём транспортник указан как «Дуглас».

Свидетелями авиакатастрофы стали двое молодых людей — жители деревни Старый Сиг — Паша Иванова и Николай Пугачёв. Ребята гнали скот с выпаса и тут увидели, как «звездокрылый» «Дуглас» рухнул в озеро. Сразу пришла мысль о лётчиках.

Парень с девушкой побежали на берег, пытаясь отыскать лодку (местное население попрятало лодки, чтобы ими не воспользовались вражеские лазутчики). На берегу осталась только одна, совсем рассохшаяся. Кое-как сбив замок, поплыли к самолёту, где в километре от берега в воде барахтались люди. Николай грёб что есть силы, а Паша вычерпывала руками воду.

Подплыв к «Дугласу» девушка закричала, чтобы пловцы не лезли в лодку, а ухватились руками за борта, иначе утлое судёнышко тут же пошло бы на дно. Выплыв на мель, откуда спасённые лётчики уже сами смогли бы добраться до суши, лодка повернула обратно. Тем временем весть о сбитом самолёте наших разнеслась по деревне. Народ высыпал на берег, нашли ещё две лодки, которые спешно отправили на помощь. В итоге спасли 14 человек, трое утонули: то ли не умели плавать, то ли, обессилев, не смогли продержаться до подхода лодок.

Спасённых разместили в доме колхозницы Анны Соловьёвой, принесли им одежду. Сестра Паши — местный почтальон — сбегала в соседнюю деревню в сельсовет и сообщила о крушении самолёта. Вскоре пришли военные машины и забрали лётчиков и технарей. Раненого Ивана Мухопада, который был без сознания, отправили в госпиталь.

В очерке также сообщается, что останки трёх погибших воинов с почестями перезахоронили в братской могиле, где был установлен памятник. Однако это не так. Есть и ещё одна странность в этом рассказе — почему-то автор не назвала ни одного имени членов экипажа, даже командира.

Итак, реальная картина крушения самолёта ПС-84 вырисовывается из рапортов членов экипажа: командира лейтенанта Поскрёбышева (от 2 августа 1941 года); борттехника/воентехника 1 ранга Ветрова А. В. (от 8 августа 1941 года); стрелка-радиста старшего сержанта Кравцова О. И. (от 1 августа 1941 года). В составе экипажа был ещё штурман — старший лейтенант Боровых Л.Н.

Донесение командира Поскрёбышева начинается с того, что экипаж вылетел в район Домославля* в распоряжение полковника Руденко**, куда благополучно прибыл 24 июля 1941 года для выполнения его заданий. Очередным как раз стала перевозка техсостава дивизии с аэродрома Едрово на аэродром в Андреаполе.

26 июля 1941 года в 18:00, взяв на борт 13 человек лётно-технического состава 31-й дивизии, самолёт вылетел и лёг на курс. В районе Осташкова ПС-84 начали преследовать четыре немецких самолёта (как укажет в рапорте Кравцов, это были «Юнкерсы»).

Противник открыл стрельбу — три очереди. Вражеские самолёты летели на высоте 600−700 метров, в то время как наш транспортник бреющим полётом шёл на 50−25 метрах. Далее события, по словам Поскрёбышева, развивались так: «После обстрела я высоту несколько снизил и пролетел как раз озеро Сиг, ведя наблюдение за действиями немецких самолётов. В это время задел левым винтом за воду, после чего машину вырвал и стукнулся костылём (элемент фюзеляжа — прим. ТИА) о воду, в результате последовал перелом фюзеляжа в месте стыка с багажником, после чего самолёт развернуло на 90, моторы остановились, зажигание выключено, и самолёт начал постепенно погружаться. Была подана команда раздеться всем, захватить партдокументы и плыть к ближайшему берегу, до которого было около 1 ½ км. В результате катастрофы самолёт погиб полностью, погрузившись на глубину 8−10 метров».

Воентехник Ветров в своём рапорте командиру эскадрильи также сообщает о том, что в результате авиакрушения машина фактически переломилась пополам: «Лейтенант Поскрёбышев продолжал вести наблюдение за самолётами противника, ударился левым винтом мотора о воду, но в это время Поскрёбышев вырвал самолёт из воды, но ударился хвостом о воду, в результате чего хвост самолёта переломился, и самолёт снова ударился о воду моторами и стал резко разворачиваться влево. В это время я выключил зажигание, и самолёт плоскостями лёг на воду. Все пассажиры стали выходить на плоскости, я же открыл верхний аварийный люк, в который вышли на фюзеляж лётчик, штурман и я. Когда я вылез на фюзеляж, то кто-то из пассажиров крикнул, что по нас стреляют… Последовала команда штурмана раздеться. Я и штурман крикнули взять партбилеты, кто хорошо плавает и плыть на берег, что экипаж и пассажиры сделали».

А вот как кратко в своём рапорте на имя командира полка особого назначения полковника Мурзина описывает события радист Кравцов: «Поскрёбышев заметил на высоте 600−700 метров 4 юнкерса, у озера резко снизился, в результате снижения левым винтом задел за воду, мотор затрясло, и левый мотор сдал. Высота была очень малой, и поэтому машина свалилась на левое крыло и упала в воду. В результате падения сломался по дверь входную хвост. Экипаж и пассажиры в момент нахождения машины на воде все были живы».

Во всех трёх рапортах указано, что спаслись 14 человек, трое из пассажиров утонули, поскольку не умели плавать. Воентех Ветров даже описал попытки вытащить одного из них: «Когда плыли к берегу, то один из пассажиров просил помощи о спасении, я и штурман стали его поддерживать, но он сильно бился, глотал воду и цеплялся за нас, а потом погрузился в воду и утонул». О ком писал борттехник? Сейчас мы уже можем назвать имена троих, кто так и не смог доплыть до спасительного берега:

Урбан Карл Феликсович — электротехник, воентехник 2 ранга. БССР, Минский р-н, Кармышевичи, колхоз «Восход», жена — Урбан Мария Ивановна.

Фельдман Семён Израилович (1916 г. р.) — старший техник по вооружению. БССР, Гомельская обл., м. Корма.

Шишов Андрей Иванович — младший авиатехник, младший в/техник. Ивановская обл., Никологородский р-н, д. Миклеево, жена — Шишова Екатерина Васильевна.

В рапорте лейтенанта Поскрёбышева сказано, что один из утонувших был найден и похоронен — воентехник Шишков. Очевидно, при перепечатке документа машинистка допустила ошибку в фамилии, поскольку в других двух архивных списках погибших значится именно Шишов. Об остальных сказано, что их тела найдены не были.

Удивительный факт, но ни один из членов экипажа не упомянул о том, что на помощь им пришли жители местной деревни. С другой стороны, какой резон деревенским лгать, приписывая себе несуществующие заслуги и геройство? Старожилы рассказали осташковским поисковикам о судьбе и двух других погибших техников.

«Двоих похоронили с правой стороны от деревни Старый Сиг, под берёзами, возле небольшого ручейка, а третий всплыл уже по осени с другой стороны, и его похоронили под черёмухами, которые растут вдоль побережья. Мы пытались разыскать могилы, но там труднодоступные места — болотца, летом даже не подойти. Да и места указаны очень уж приблизительно», — рассказала Елена Моисеева, командир Научно-исторического военно-патриотического отряда «Поиск».

На подводных фото- и видеосъёмках можно увидеть, что одна из лопастей винта мотора сильно погнута. Скорее всего, причиной этого стал удар о воду во время крушения. Но вот второго мотора у самолёта нет. Объясняется этот факт тем, что транспортник подняли и демонтировали один из моторов. Правда, при этом говорят про зиму 1942 года. Но так ли это?

«Самолёт подняли в сентябре 1941 года, получается, через пару месяцев после крушения. Во-первых, о том, как это было, нам рассказал очевидец, житель деревни, который во время войны был ещё пацаном. А во-вторых, в 42-м здесь уже шли ожесточённые бои, так что до самолёта просто никому бы не было дела. Да и вытащить такую громадину на лёд — нереально. Представьте, сколько бы пришлось прорубать льда, ведь размах крыльев — около 20 метров. Нет, конечно, поднимали его осенью с помощью понтонов», — уверен водолаз из Осташкова Владислав Поздняков, неоднократно погружавшийся на дно озера.

Операция по подъёму самолёта, проведённая в 1941 году, была уникальной — технически сложной и трудозатратной. А поднять машину было делом первостепенной надобности, потому как ценны были сами двигатели, которые и предстояло демонтировать. Как рассказывает Владислав, по одной из правдоподобных и реалистичных версий того, как этот транспортник вообще можно было достать в то время, самая тяжёлая работа выпала на долю водолазов.

«Рядом ведь был аэродром, там наверняка скопилось много бочек от топлива. Вот их и опускали на дно, крепили к самолёту, а потом нагнетали воздух с помощью ручной помпы. Как только над водой показались крылья, под них тут же подвели понтоны, поэтому самолёт ещё больше приподнялся над водой и вроде как надёжно был закреплён. Механики успели снять первый двигатель, а также кожух второго. Но, видать, что-то пошло не так и… Случилось непоправимое — самолёт снова ушёл под воду. Теперь уже навсегда. А первый двигатель потом на волокуше увёз из деревни танк».

К сожалению, пока нам неизвестно, как сложилась судьба экипажа затонувшего ПС-84. Чтобы почтить память крылатой машины и погибших военных техников, в феврале 2017 года члены Тверского дайвинг клуба при очередном погружении опустили к самолёту венок.