Шура Журавлёва – тверская художница и музыкант. Она пишет очень личные картины: семью, людей, которых любит и понимает, животных и птиц, последних особенно часто, нередки на её картинах старики. Как музыкант она вместе с мужем Сергеем Семёновым пишет и играет произведения в жанре авангард. Работы Шуры и их совместные с супругом известны далеко за пределами России.
Избранные картины висят в небольшой уютной квартирке в Заволжье, где пара обычно зимует. С одного из полотен на зрителя внимательно смотрит ворона Нина, которая живёт с семьёй уже 11 лет. В интервью ТИА художница рассказала о себе, Нине и смысле жизни. А ещё о том, почему считает себя одновременно и счастливым, и не счастливым человеком.
Пианино и собака
Шура Журавлёва появилась на свет в Твери, в Эммаусе. Её папа родился на Урале, мама – в Башкирии. Познакомились в Москве, вместе учились. Они оба физики, когда в Калинине открылся институт, попали сюда по распределению. Оба занимались наукой, оба лауреаты госпремии по физике.
- Они были шестидесятники, физики и лирики. Папа рисует прекрасно. И вообще они невероятно изящные люди, классическая интеллигенция. Так что то, что я художница и музыкант, – вполне закономерно. Хотя брат у меня физик, а его жена математик. Вся наша семья в Твери. Я не смогла уехать, потому что для меня очень важны семейные связи. Мы сейчас собираемся по выходным и развлекаем папу, он очень тоскует по маме после того, как её не стало.
Семья Шуры очень сплочённая, сама художница называет её уникальной, в которой все друг друга обожают.
Шура, на другое имя она не откликается, в детстве ловко совмещала учёбу в общеобразовательной, художественной и музыкальной школах. Всё это давалось ей легко, хватало времени гулять и чувствовать себя счастливой. Немецкое пианино F.Muhlbach, которому сейчас уже перевалило за сотню лет, купил у кого-то из знакомых папа художницы, когда ей было шесть. Соседи по панельной пятиэтажке стали невольными свидетелями постепенного становления Шуры как музыканта и спаниеля Капитона - как певца. Они часто выступали дуэтом, Капитон обладал прекрасным слухом, приятным тембром и глубокой любовью к Бетховену. Но о нём чуть позже.
После девятого класса Шура Журавлёва поступила в художественное училище имени Венецианова. В музыкальной школе по классу фортепиано за восемь лет она получила очень хорошую базу, которой ей хватило для дальнейшего самостоятельного развития.
- В 20 лет я уже была абсолютно свободный человек с образованием "педагог-живописец". Но педагогом не работала ни дня. Нет у меня такого дара. Сразу, как закончила, я работала в творческой профессии, искала свой почерк.
Искусство
- У меня всегда музыка и живопись шли параллельно, как рельсы, ничто не выходило на первый план. Я ничего не выделяю, для меня и то и другое абсолютно первостепенно и важно. И всегда так было.
У Шуры и Сергея есть клипы, в которых сочетаются и шурина живопись, и музыка, которую они делают вместе, и фотографии Сергея.
В музыкальных и художественных работах чувствуется темп и гармония жизни художницы, её легкое дыхание.
Шура и Сергей делают авангард, произведения, не рассчитанные на массового слушателя и зрителя. Подчас очень сложные, не всем подвластные. Вершины чартов пара покорять не стремится, как и сама Шура - стать самым продаваемым художником современности. Потому что для этого нужно быть иным человеком, а когда видишь свой путь, другой – не нужен.
- Сейчас время не художников и не особо музыкантов. Я не делаю попсу ни там, ни там. Я просто работаю и расту. А остальное всё так – будет - будет, нет - нет. Для меня важно достичь в профессионализме какой-то вершины. Я смотрю на гениев и сразу вижу, где верх. Надо сравнивать себя только с высшими. Сейчас же искусства нет! Есть массовая культура. А что такое масса? Масса - это нечто среднее, что-то удобоваримое. То, что подходит большинству людей. То же самое в музыке. Был прекрасный период, когда возникали великолепные группы. Тогда, например, появился Борис Гребенщиков* (*признан в России иноагентом) и другие группы. А потом пошли деньги, деньги, деньги, и всё накрылось. Я не "парюсь" так уж сильно на эту тему. Такова жизнь! Для меня важно работать и расти внутри себя, чтобы я знала, что я чего-то стою. А остальное – воля Божья. Может позже, может никогда. Я спокойно к этому отношусь.
Тем не менее, художник пишет не для себя, а для зрителя, продолжает Шура.
- Ты творишь не в пустоту, а в надежде, что кто-то увидит и поймёт. Если это достойно зрителя, конечно. Мы живём не на небесах, мы телесные. Мы делаем то, что можно пощупать, соответственно, делаем для людей. А зачем мне эти сто тысяч работ, как не для того, чтобы кто-то увидел и что-то для себя извлёк?! Работа творческого человека заключается в том, чтобы воспитать в себе, взрастить вершину какую-то, которую ты сможешь донести, которая сможет, пусть через какое-то время, достичь может быть единичного зрителя, чьего-то сердца коснуться. Не обязательно в каких-то масштабах. Потому что мы живём в другом времени, в котором реально это не нужно. Поэтому критерии другие.
На многих работах Шуры изображена её семья, в том числе обожаемые племянники Карина и Корней. Даже есть серия, написанная совместно с ними. Эти картины в стиле наивизма так и подписаны: ККШЖ.
- У детей еще не закрыт божественный портал, они сияют. Иисус же сказал: "будьте, как дети, потому что они счастливы по природе своей". Когда мы начали с Каринкой рисовать, я это почувствовала. Не важно, кто что рисует, просто, когда она рядом, её божественное сияние меня задевает, и мне так хорошо и легко. В такие моменты ты свободен делать что угодно, и это кайф. У нас родился дуэт. А теперь и трио, когда Корней подрос.
Шура признаётся, что очень любит примитивизм и наивизм. Из современных наивистов выделяет японскую художницу Мироко Мачико. Восторгается, когда человек открывает в себе художественный дар в преклонном возрасте. Если говорить о гениальных современниках, Шура называет Рому Усачева. Уроженец Твери, с которым Шура много лет дружит, завоевал известность своими работами в России и за пределами. Среди фаворитов Шуры много классических живописцев, импрессионистов: Ботичелли, Веласкес, Серов, Петров-Водкин, Мане, Дега, Ван Гог, Модильяни, Тулуз Лотрек.
- Я училась по репродукциям в книгах, которые находила. Просто смотрела, как люди строят, как видят цвет, как видят композицию, что они вкладывают глобально. Я думаю, что после какой-то технической основы, которое тебе дают в художественном учебном заведении, нужно впитать в себя образцы мирового искусства. Я, например, "живьём" в Питере и Москве смотрела мои любимые "Девочка на шаре" Пикассо и "Блудный сын" Рембрандта. И рыдала. Это удивительные вещи. "Троицу" Рублёва тоже видела "живьём". Это бездна, бесконечно можно восторгаться. И восточное искусство удивительное. Японцы и китайцы – это что-то невероятное. У них своя абсолютно стезя.
Ворона Нина и кокер-спаниель Капитон: в чем смысл жизни человека
При том, что творчество – это огромная часть жизни Шуры Журавлёвой, она говорит, что это не главное.
- Довлатов сказал прекрасную фразу о творчестве: "не ты его выбираешь, а оно тебя выбирает". То есть, когда ты не можешь не творить. Тебя что-то переполняет, и оно из тебя каким-то образом выходит. Но мы все как люди, как жители этой планеты должны проявляться, спасая кого-то, проявляя доброе отношение друг к другу. Это и есть смысл. Поэтому ворона Нина - мой смысл жизни.
Уже довольно взрослую ворону Шура и Сергей подобрали на улице 11 лет назад. На тот момент ей было около трёх лет. Сейчас примерно 14, она ещё молода. Вороны могут жить долго, до 40 лет. Нина не может летать из-за травмы. Для свободолюбивой птицы это ужасно, тем более, что травму она получила уже, можно сказать, в сознательном возрасте.
- Вороны очень умные и не должны быть домашними, должны парить в небе. Но, так сложилось, - говорит Шура.
Мы беседуем в её комнате-мастерской. На белоснежных стенах картины (в том числе с птицами) и тканые коврики, на столе - компьютер и электронное пианино. Большое полотно на мольберте завешено красной тряпицей с нарисованными белыми птицами. Птицы - на шторах и на майке Шуры.
- Мы с Сенькой попечители фонда, который основала Вера Пахомова. Это наша подруга, она создала приют для птиц "Воронье гнездо". Удивительно, что в России этого нет. О животных никто не заботится. У Веры в приюте больше 100 птиц. Когда кто-то выздоравливает, его отпускают.
ТИА несколько раз упоминало этот приют, он находился в Москве, а сейчас переехал в подмосковную деревню, но в столице остаётся приёмный пункт. Из-за дефицита профессиональных орнитологов туда везут пострадавших птиц со всех ближайших регионов, в том числе и из Тверской области. Вороны, совы, дрозды, стрижи, аисты – там выхаживают всех, если это только возможно.
- Мы как попечители заботимся о фонде изо всех сил. Россия большая, в ней много неравнодушных людей. Много тех, кто помогает. Потому что в каждом городе есть такая проблема: если ты подбираешь больную птицу, ты не можешь найти орнитолога. К сожалению. А Вера этим занимается. Я считаю, это главное. Она для меня главнейший в мире человек. Меня потрясают такие люди, я перед ними преклоняюсь, считаю, если бы таких людей было больше, все было бы хорошо. Это не только о птицах. Кошки, собаки, естественно, дети. Для человека заботиться о ребёнке - это нормально, в том числе о больном ребёнке. Ведь это наше всё, из нас вышедшее. А когда ты заботишься о природе, о том, что ты мало знаешь, но вкладываешь любовь сердца, - это уникально, редко и прекрасно. Я считаю, что это основное, что человек должен делать - заботиться о ком-то. Если человек о ком-то заботится, он проявляет свои уникальные человеческие качества.
Шура не ест мяса, потому что обожает всех животных. До появления вороны она подбирала на улице собак и кошек, выхаживала их и пристраивала. Из-за гастрольной жизни не могла оставить себе. А потом появилась Нина. Как говорит Шура, она появилась, как творчество – сама снизошла.
- Птица немного преломляет. Потому что она ближе к природе, она не такая, как собаки и кошки – животные, которые созданы для человеческой среды, они комфортны для этого. Но птицы - это абсолютно свободные и независимые создания. С ними очень сложно, потому что они не домашние. Они должны жить в небе. Человек адаптируется к ним. В этом и есть сила отношений. Это нечто кармическое - тренировка души, когда твое сознание расширяется в смысле природы осязания, когда ты понимаешь, что оно шире, что мы все единое целое и во всём: в траве, деревьях, птицах, городе, деревне, в воздухе – мы все едины. Это Нина помогла мне понять.
Шура разговаривает в вороной Ниной обо всём, и птица ей отвечает. Она всё понимает и реагирует.
- Она нас иногда испытывает. Кто тут царь природы? Похоже, ворона Нина. У нас был пес Капитон в детстве. Он прожил с нами 17 лет. Когда я играла на фортепиано, он садился рядом, выбирал самые любимые моменты, самые грустные, например, Бетховен на каком-то депрессивном раскрытии, и начинал петь. Вытягивался и пел, пел в ноты. Это было потрясающе. Всегда так делал, даже когда стал старенький. Капитон – спаниель рыжий английский. У меня много его портретов. Он был примером для человека. Собаки обычно выбирают кого-то одного и любят. Он выбрал моего брата. Брат ещё был совсем маленьким. Он выбрал брата и полюбил его, полюбил безумно. Людям в пример, как надо любить. Брат уходил в университет, Капитон садился у двери скребся и скулил. Так он веселый был товарищ, скучал просто. Тимка, брат, в основном был дома, поэтому Капитон вполне был счастлив, спал у него в ногах. У нас дача на Тверце. Два раза, когда вдруг Тимка уезжал с дачи вперёд Капитона, пёс сам уезжал на электричке. Много нервов он, конечно, потратил, потому что все его обожали и рыдали, пока он не находился. Восхитительное создание было. Настолько он любил человека. Не мог жить без него. Как такое возможно, люди так друг друга не любят – абсолютной любовью. Это потрясающе.
Художница говорит, что она не религиозный человек. При том, что убеждена – у животных есть индивидуальность и душа. Они равны людям, и даже во многом прекраснее.
- Я не ем мяса, потому что не хочу, чтобы ради меня ещё кого-то убивали. Просто мир так устроен. Я могу его изменить только на какую-то маленькую грань, которая зависит от меня. Поэтому я это делаю. Когда-нибудь, может быть лет через тысячу, что-нибудь изменится. Люди станут добрее и не будут убивать друг друга. Думаете, мало? Да. Судя по истории, которая кольцуется. Вегетарианство сейчас популярно. Это меня радует. Сейчас век актёров-режиссёров, попсовых личностей, но это добрые ребята, которые это всё пропагандируют. Я вообще надеюсь, что мясо начнут синтезировать, чтобы не мучить несчастных животных. Ещё бы войны все закончились, и рай на Земле бы настал. Но суть Земли не в этом, по крайней мере сейчас. Может когда-то станет получше. Но сейчас здесь искупительное место. Огненная пещера, как в Ветхом завете, отроки Седрах, Мисах и Авденаго входят в огонь, и он останавливается, а они выходят обновлёнными. На этой Земле что-то типа того. Я верю в переход, не являясь адептом никакой религии, знаю, что это временное пристанище души. И что-то мы здесь обжигаем. Для чего-то это нужно. А суть в том, что будет дальше. Я в это верю. Обыкновенная жизнь – это такой обжиг. Вы рождаетесь, живёте, преодолеваете иногда жуткие вещи, иногда более-менее жизнь проходит, но в конце, в итоге – болезнь и смерть.
Для себя главным, как уже говорилось, Шура Журавлёва считает заботу о других, о вороне Нине.
- Доброта и забота о других – это не выбор. Это данность, как творчество. Многие люди не чувствуют ничего. Они рождаются, существуют, рожают детей, у них всё хорошо, живут, болеют, страдают, стараются всё преодолеть. Но не видят ничего вокруг. Я не могу их в этом винить. Просто это такая данность. Не могу это объяснить. Почему люди не чувствуют так же, как и я – я не знаю. Таких людей я называю счастливыми. Я - не счастливый человек, потому что я не могу быть счастливой, когда кто-то страдает, не важно далеко или близко. Эта планета переполнена страданием. Я не могу быть счастливой, потому что мы же едины. Как ты можешь быть счастливым, когда божественная частичка тебя страдает, неважно близко или далеко? Но таков путь. А так, я счастлива. У меня прекрасный муж, я его обожаю, бесконечно много любви. И Нинка. В этом смысле я счастливый человек. Много работы – тоже. В этом смысле – да. А если брать во вселенском понимании, то, конечно, нет. Это всё сложно.
Я хочу просто писать хорошо, творить хорошо, расти в этом. Вот и все. Остальное – Божья воля. В этом смысле я жестко стою на этом. Не являясь при этом религиозным человеком. Я верю, что Бог во всем и каждое наше движение знает, и всё что происходит – его воля в совокупности с нашей. Как-то так это хитро происходит.
Когда мы писали интервью, Шура Журавлёва готовилась к персональной выставке, которая проходит в Тверской областной картинной галерее. Художница не часто выставляется и считает, что это нормально. Выставка называется "Урожай", потому что в ней работы, которые показывают, как менялся мир художницы в течение нескольких лет.
Автор фото: Сергей Семёнов.
Картины: Шура Журавлёва и ККШЖ.